Неточные совпадения
В
большом количестве списков ходила в студенчестве
поэма Минского „Гефсиманская ночь“, запрещенная цензурою. Христос перед своим арестом молится в Гефсиманском саду. Ему является сатана и убеждает и полнейшей бесплодности того подвига, на который идет Христос, в полнейшей ненужности жертвы, которую он собирается принести для человечества. Рисует перед ним картины разврата пап, костры инквизиции…
Особенно в
больших своих
поэмах: „Белые Ночи“, „Песни о родине“, „Гефсиманская ночь“.
Более близкие его друзья — а их было у него очень мало — рассказывали, что после него осталась
большая поэма в стихах, посвященная девушке, с которой он и знаком не был, но был в нее тайно влюблен…
Неточные совпадения
— Друг мой, я знаю одного прелестнейшего и милейшего русского барчонка: молодого мыслителя и
большого любителя литературы и изящных вещей, автора
поэмы, которая обещает, под названием: «Великий инквизитор»… Я его только и имел в виду!
— Но знаешь, какие стихи всего
больше подействовали на меня? — сказала Вера Павловна, когда они с мужем перечитали еще по нескольку раз иные места
поэмы: — эти стихи не из главных мест в самой
поэме, но они чрезвычайно влекут к себе мои мысли. Когда Катя ждала возвращения жениха, она очень тосковала:
Потом он мне прочел кой-что свое,
большею частию в отрывках, которые впоследствии вошли в состав замечательных его пиэс; продиктовал начало из
поэмы «Цыганы» для «Полярной звезды» и просил, обнявши крепко Рылеева, благодарить за его патриотические «Думы».
— «Что не любить оно не может», — повторила Зинаида. — Вот чем поэзия хороша: она говорит нам то, чего нет и что не только лучше того, что есть, но даже
больше похоже на правду… Что не любить оно не может — и хотело бы, да не может! — Она опять умолкла и вдруг встрепенулась и встала. — Пойдемте. У мамаши сидит Майданов; он мне принес свою
поэму, а я его оставила. Он также огорчен теперь… что делать! вы когда-нибудь узнаете… только не сердитесь на меня!
Здесь мне кажется возможным сказать несколько слов об этой комнате; она была хоть и довольно
большая, но совершенно не походила на масонскую спальню Крапчика; единственными украшениями этой комнаты служили: прекрасный портрет английского поэта Эдуарда Юнга [Юнг Эдуард (1683—1765) — английский поэт, автор известной
поэмы «Жалобы или Ночные думы» («Ночи»).], написанный с него в его молодости и представлявший мистического поэта с длинными волосами, со склоненною несколько набок печальною головою, с простертыми на колена руками, персты коих были вложены один между другого.