Неточные совпадения
В толпе арестованных Катя увидела высокую фигуру отца с седыми косицами, падающими на плечи. Ворота открылись, вышла первая партия, окруженная солдатами со штыками.
Шел, с лопатой на плече, седобородый генерал, два священника. Агапов прошел в своем спортсменском картузике. Молодой горбоносый караим с матовым, холеным лицом, в модном костюме, нес на левом плече кирку, а в правой руке держал объемистый чемоданчик желтой
кожи. Партия повернула
по набережной влево.
По узкому переулку, мимо грязных, облупившихся домиков, Катя поднималась в гору. И вдруг из сумрака выплыло навстречу ужасное лицо; кроваво-красные ямы вместо глаз, лоб черный, а под глазами
по всему лицу въевшиеся в
кожу черно-синие пятнышки от взорвавшегося снаряда. Человек в солдатской шинели
шел, подняв лицо вверх, как всегда слепые, и держался рукою за плечо скучливо смотревшего мальчика-поводыря; свободный рукав болтался вместо другой руки.
Неточные совпадения
Шел он торговыми улицами, как бы
по дну глубокой канавы, два ряда тяжелых зданий двигались встречу ему, открытые двери магазинов дышали запахами
кожи, масла, табака, мяса, пряностей, всего было много, и все было раздражающе однообразно.
В магазинах вспыхивали огни, а на улице сгущался мутный холод, сеялась какая-то сероватая пыль, пронзая
кожу лица. Неприятно было видеть людей, которые
шли встречу друг другу так, как будто ничего печального не случилось; неприятны голоса женщин и топот лошадиных копыт
по торцам, — странный звук, точно десятки молотков забивали гвозди в небо и в землю, заключая и город и душу в холодную, скучную темноту.
Как-то днем, в стороне бульвара началась очень злая и частая пальба. Лаврушку с его чумазым товарищем
послали посмотреть: что там? Минут через двадцать чумазый привел его в кухню облитого кровью, — ему прострелили левую руку выше локтя. Голый до пояса, он сидел на табурете, весь бок был в крови, — казалось, что с бока его содрана
кожа.
По бледному лицу Лаврушки текли слезы, подбородок дрожал, стучали зубы. Студент Панфилов, перевязывая рану, уговаривал его:
— Вот — сорок две тысячи в банке имею. Семнадцать выиграл в карты, девять — спекульнул
кожей на ремни в армию, четырнадцать накопил
по мелочам. Шемякин обещал двадцать пять. Мало, но все-таки… Семидубов дает. Газета — будет. Душу продам дьяволу, а газета будет. Ерухимович — фельетонист. Он всех Дорошевичей в гроб уложит. Человек густого яда. Газета — будет, Самгин. А вот Тоська… эх, черт…
Пойдем, поужинаем где-нибудь, а?
В околотке существовало семь таких торговых пунктов,
по числу дней в неделе, и торговцы ежедневно переезжали из одного в другое. Торговали преимущественно холстами и
кожами, но в лавках можно было найти всякий крестьянский товар. В особенности же бойко
шел трактирный торг, так что, например, в Заболотье существовало не меньше десяти трактиров.