— Штыком! Чтоб получить удар штыком, нужно подбежать вплоть ко врагу. Верно? Да, мы, на фронте, не щадим себя, а вы, в тылу… Вы — больше враги, чем немцы! — крикнул он, ударив дном стакана по столу, и матерно выругался, стоя пред Самгиным, размахивая короткими руками, точно пловец. — Вы, штатские, сделали тыл врагом армии. Да, вы это сделали. Что я защищаю? Тыл. Но, когда я веду людей в атаку, я помню, что могу
получить пулю в затылок или штык в спину. Понимаете?
И он опять навел свой револьвер на Петра Степановича, как бы примериваясь, как бы не в силах отказаться от наслаждения представить себе, как бы он застрелил его. Петр Степанович, всё в позиции, выжидал, выжидал до последнего мгновения, не спуская курка, рискуя сам прежде
получить пулю в лоб: от «маньяка» могло статься. Но «маньяк» наконец опустил руку, задыхаясь и дрожа и не в силах будучи говорить.
— Он
получит пулю, — спокойно, почти рассеянно сказала неизвестная женщина, и я вздрогнул. Ее появление начинало меня мучить — особенно эти беспечные, твердые глаза.
Неточные совпадения
— Ничего… Собирается ехать на свою мельницу. Да, еще есть новость, Василий Назарыч… Сегодня видел доктора, он едет в Париж. На днях
получил телеграмму от Зоси; она ему телеграфирует, что Половодов застрелился. Его давно разыскивали по Европе по делу о конкурсе, но он ловко скрывался под чужими именами, а в Париже полиция его и накрыла: полиция в двери, а он
пулю в лоб… Теперь Зося вызывает доктора в Париж; она хлопочет о разводе.
Александр (искренно). А кто пожалеет распутного молодого человека — кандидата в помощники полицейского пристава? Мне предстоит бить морды человеческие, брать взятки понемногу и —
получить в живот
пулю революционера… Как вам нравится эта блестящая карьера? (Насильственно смеясь, уходит.)
— Жизнь отвратительна! — продолжал он. — Мерзость ее есть ее закон, непоколебимый, постоянный!.. Она дана человеку в наказание за его пошлость…Милая красотка! Если бы я так глубоко не сознавал своей пошлости, я давно бы отправился на тот свет. Хватило бы
пуль…Мучайся, говорю себе, Артур! Ты достоин этих мучений!
Получи, Артур, должное! Научись и ты, девочка, философствовать сама с собой в таком роде…Легче жить при таком уменье…
— Да пальцы-то… Ничего не поделаешь с ним, братцы… Палит издали, проклятый, во как палит. Так нешто пуля-то али снаряд тебе разбирает, где голова, где тебе руки… A уж жаркое нынче дело было, что и говорить. У кумы на именинах такого веселья не было. Хошь орешков — он тебе орешков даст, досыта, сколько влезет, из пулемета знай
получай, на радостях, a захочешь арбуза, либо дыни…
— Ну вот: не каждый же раз
пулю. А хорошо бы, товарищ,
получить орден за храбрость.