Черкасов принял порошок. Фельдшер положил ему на живот горчичник. Стало тихо.
Больной лежал, неподвижно вытянувшись. Керосинка, коптя и мигая, слабо освещала комнату. Молодая женщина укачивала плакавшего ребенка.
Неточные совпадения
Я воротился в комнату.
Больной затих и
лежал спокойно, закрыв глаза и держа в руках горячую бутылку; иногда только судороги схватывали его ноги, и лицо болезненно перекашивалось.
Обрызгивать сулемою место, где
лежал больной, отбирать пару кафтанов и одеял, которыми он покрывался.
Фельдшер с санитарами суетился вокруг койки; на койке
лежал плотный мужик лет сорока, с русой бородой и наивным детским лицом. Это был ломовой извозчик, по имени Игнат Ракитский. «Схватило» его на базаре всего три часа назад, но производил он очень плохое впечатление, и пульс уже трудно было нащупать. Работы предстояло много. Не менее меня утомленного фельдшера я послал спать и сказал, что разбужу его на смену в два часа ночи, а сам остался при
больном.
Игнату становилось хуже. С серо-синим лицом, с тусклыми, как у мертвеца, глазами, он
лежал, ежеминутно делая короткие рвотные движения. Степан подставлял ему горшок,
больной отворачивал голову и выплевывал красную рвоту на одеяло. Время от времени Игнат приподнимался, с силою опирался о постель и, шатаясь, становился на карачки.
Доктор и доктора говорили, что это была родильная горячка, в которой из ста было 99 шансов, что кончится смертью. Весь день был жар, бред и беспамятство. К полночи
больная лежала без чувств и почти без пульса.
— Его строго опрашивали, — заметил Алеша задумчиво, — но все заключили, что не он. Теперь он очень
больной лежит. С тех пор болен, с той падучей. В самом деле болен, — прибавил Алеша.
Неточные совпадения
Ему и в голову не приходило подумать, чтобы разобрать все подробности состояния
больного, подумать о том, как
лежало там, под одеялом, это тело, как, сгибаясь, уложены были эти исхудалые голени, кострецы, спина и нельзя ли как-нибудь лучше уложить их, сделать что-нибудь, чтобы было хоть не лучше, но менее дурно.
Сам
больной, вымытый и причесанный,
лежал на чистых простынях, на высоко поднятых подушках, в чистой рубашке с белым воротником около неестественно тонкой шеи и с новым выражением надежды, не спуская глаз, смотрел на Кити.
Был-с, был-с, хе-хе, был-с, когда вы вот здесь
больной в постельке
лежали.
Однажды мужичок соседней деревни привез к Василию Ивановичу своего брата,
больного тифом.
Лежа ничком на связке соломы, несчастный умирал; темные пятна покрывали его тело, он давно потерял сознание. Василий Иванович изъявил сожаление о том, что никто раньше не вздумал обратиться к помощи медицины, и объявил, что спасения нет. Действительно, мужичок не довез своего брата до дома: он так и умер в телеге.
— Боюсь — влопается она в какую-нибудь висельную историю. Познакомилась с этим, Иноковым, когда он
лежал у нас
больной, раненый. Мужчина — ничего, интересный, немножко — топор. Потом тут оказался еще один, — помнишь парня, который геройствовал, когда Туробоева хоронили? Рыбаков…