Отсюда следует, между прочим, что самая эта антитеза духа и тела, столь излюбленная у метафизиков и моралистов, выражает собой не изначальную
сущность тела, но лишь известную его модальность, определенное состояние телесности (или, что в данном случае есть одно и то же, духовности), но не ее существо; отсюда понятна и неизбежная ограниченность и связанная с нею ложность одинаково как спиритуализма, так и материализма, в которых допускается одна и та же ошибка: модальность, состояние, смешивается с самым существом телесности и сопряженной с ней духовности.
Неточные совпадения
Ибо сверху донизу, т. е. от небесных
сущностей до низших
тел этого мира, всякий порядок природы постольку приближается к божественной ясности, проникает как понимание в сокрытое [Впрочем, по Эриугене, «и небесные силы необходимо несвободны от незнания, и им остаются неведомы тайны божественной мудрости» (II, стр.28).].
«После этой жизни нет возрождения: ибо четыре элемента с внешним началом удалены, а в них стояла с своим деланием и творением родительница; после этого времени она не имеет ожидать ничего иного, кроме как того, что, когда по окончании этого мира начало это пойдет в эфир,
сущность, как было от века, станет снова свободной, она снова получит
тело из собственной матери ее качества, ибо тогда пред ней явятся в ее матери все ее дела.
А что рождено из смерти, как из четырех элементов, как-то скот и вся жизнь из четырех элементов, то не получит более
тела; так же и дух их рожден из четырех элементов, он разрушается вместе с элементами, и остается лишь фигура элементальных
сущностей, как четырех вырождений.
«О
сущности, принимающей всякие
тела, следует сказать, что она всегда остается тождественной (ταύτη ν), потому что она ни в каком случае не выступает из своей способности (δυνάμεως).
Воскресение с
телом есть переход от одного сна к другому, как бы лишь перемена ложа; истинное же воскресение вполне освобождает от
тела, которое, имея природу противоположную душе, имеет и противоположную
сущность (ούσίαν).
Напротив, телесность в смысле отрицания духовности есть лишь определенное состояние
тела, и притом болезненное, а не его
сущность.
Святая телесность,
тело Церкви, духовно и духоносно, а потому и
сущность ее никоим образом не может определяться только как не-дух, но должна иметь и положительное определение.
К этому
телу плоти, в
сущности, относятся и воздыхания Платона, и вопль великого апостола: «бедный я человек, кто избавит меня от этого
тела смерти» [Слова ап. Павла — Рим.
В результате Леруа приходит к спиритуализму, враждебному
телу, и, в
сущности, отрицает Воскресение Христово как конкретный факт.
Оно же составляет основу и
сущность христианского аскетизма, который стремится отнюдь не к освобождению от
тела, но к его апофеозу путем победы над плотью.
Эти страдания не могут разрушить воскресшее, прославленное и бессмертное
тело, в
сущности они его даже не коснутся, образуя род темного облака поверх нетленной его красы.
Неточные совпадения
«Мадам де Бюрн — женщина без темперамента и — все-таки… Она берегла свое
тело, как слишком дорогое платье. Это — глупо. Марина — менее мещанка. В
сущности, она даже едва ли мещанка. Стяжательница? Да, конечно. Однако это не главное ее…»
Сущность богослужения состояла в том, что предполагалось, что вырезанные священником кусочки и положенные в вино, при известных манипуляциях и молитвах, превращаются в
тело и кровь Бога.
Здесь наше существо вводится в райскую
сущность, которая открывается, как божественная теплота, за каковою следует небесная сладость, ощущение коей не сопровождается никаким страстным томлением и никакими движениями в
теле; последнюю же степень составляет видение небесного света и божественных образов.
Но, в
сущности, все мы понимали, что совесть тут ни при чем. Особенно же когда, проехав версты полторы. Пушных засыпал, как камень, — тут уж вступали в силу положительно одни физические законы: Пушных, как
тело наиболее грузное, опускался на дно повозки, вытесняя нас кверху.
Может быть, это повышенное самосознание и давало ему нравственную поддержку в те годы (а они продолжались не один десяток лет), когда он постоянно бился из-за постановки своих вещей и дирекция держала его, в
сущности, в черном
теле.