Неточные совпадения
Однако если вера может родиться только у ищущих ее (и притом тоже не всегда: для современного духа именно характерна утрата способности находить веру, но не искать ее, ибо исканиями полна наша
эпоха), то не значит ли это и впрямь, что вера
есть психологизм и субъективизм?
Религия, связь человека с божеством, имеет для него значение не связи двух миров, но выражает лишь определенную стадию развития духа [Сродным интеллектуализмом
был заражен уже Фихте, и притом не только в ранний период («спора об атеизме»), но и в поздний,
эпохи «Anweisung zum seligen Leben» 1806 года.
Теперешний человек соответствует настоящей стадии в развитии земли; предыдущие ступени его существования духовно и физически отличаются от теперешней, и еще более надо это же сказать про последующие мировые
эпохи: человек
есть только звено, его не
было и он должен
быть преодолен; эволюция ведет не к сверхчеловеку, но от человека и за человека.
И пусть не указывают на то, что религиозной философии почти не
было в классическую
эпоху религии — в век первохристианства, ибо эта короткая пора первой веры и радости, озаренная Пятидесятницей [В день Пятидесятницы совершилось сошествие Св.
Искусство тоже не
есть религия и ни в каком случае не может ее заменить, но оно, становясь религиозным, может служить религии, и
эпохи религиозного подъема естественно и неизбежно запечатлены и подъемом религиозного искусства.
Поэтому богословие «more geometrico» [Геометрический метод (лат.) — метод построения «Этики» Спинозы.], в котором бы все
было приведено к рассудочному единству и ясности, наперед возбуждает к себе подозрительность — недаром такие рациональные построения свойственны
были именно нерелигиозному веку деизма [Религиозно-философское воззрение, возникшее в
эпоху Просвещения, отводившее Богу роль «первого толчка» без всякого дальнейшего вмешательства в земные дела.] и просветительства.
Стало
быть, надо выйти за различия времен и
эпох, как и действительностей или возможностей, ибо для него не существует ничего ни старого, ни нового, и превосходно называется он в Откровении первый и последний.
Не наступила
эпоха св. Духа, и не закончилась
эпоха Сына, а потому еще не вполне рождена вторая, а с нею и первая ипостась, и все тришюстасное Божество находится im Werden. «Во время процесса творения
есть множественность, но только потенций, а не личностей.
Христос Своим появлением в человечестве, Своими страданиями и смертию лишь совершил посредничество как человек, но Он
есть вечный посредник, посредник между Богом и людьми, начиная от
эпохи мира (von Weltzeiten hin), стало
быть, уже посредник и в язычестве.
Мысль Шеллинга, впрочем свойственная и не ему одному, будто
эпоха язычества
есть исключительная область Сына, а ветхозаветная — Отца, неверна и произвольна.
Такая близость может
быть утверждаема ведь о всех состояниях и
эпохах мировой жизни, а стало
быть, об язычестве в такой же мере, как и об иудействе.
Поэтому-то оно и до сих пор не стало для нас исполнившимся и в этом смысле обветшавшим преданием, «ветхим заветом», и этим,
быть может, и объясняется то непонятное и загадочное обаяние, которое оно сохраняет над душами и в христианскую
эпоху (чего ведь нельзя в этом же смысле сказать о Ветхом Завете).
Положение ищущего Христа помимо Церкви в христианскую
эпоху даже менее благоприятно, нежели в дохристианскую, подобно тому как достойный брак в христианстве
есть более трудная задача, нежели вне его [Половая распущенность и утонченные формы блуда в христианских странах распространены, вероятно, даже более, чем в нехристианских.
Можно не знать Христа,
будучи чуждым христианству (каковы и теперь нехристианские религии, в известной мере принадлежащие к еще дохристианской
эпохе), но зная о Нем и в то же время отрицаясь Церкви, как единственного пути жизни в Нем, человек делается жертвой религиозного обмана и самообмана.
Каждый индивид врастает в человечество в определенном «материнском месте», занимая в нем иерархически определенную точку, поскольку он
есть сын и отец, или мать и дочь, принадлежит к своей
эпохе, народу и т. д.
Священные книги
суть прежде всего просто человеческие книги, носящие на себе печать личности своего автора и его
эпохи; эти черты и распознает историческая наука.
Целые исторические
эпохи, особенно богатые творчеством, отмечены тем, что все основные элементы «культуры»
были более или менее тесно связаны с культом, имели сакральный характер: искусство, философия, наука, право, хозяйство.
Солнечное явление Пушкина, радость и обетование русской культуры, ее духовный центр в первую половину XIX века мы ощущаем уже как принадлежащее к иной исторической, а
быть может, и космической
эпохе, он относится даже не к отцам, но к дедам нашим.
— Не случайно,
быть может, что в
эпоху крестовых походов около Гроба Господня столкнулись два политических ислама, мусульманский и католический, которые одинаково обрушились на падавшую Византию.].
Ее не
было и не могло
быть ни в средние века, в
эпоху религиозной патриархальности, ни в первохристианстве, видевшем пред собою лишь сплошную тьму язычества.
Неточные совпадения
Мельком, словно во сне, припоминались некоторым старикам примеры из истории, а в особенности из
эпохи, когда градоначальствовал Бородавкин, который навел в город оловянных солдатиков и однажды, в минуту безумной отваги, скомандовал им:"Ломай!"Но ведь тогда все-таки
была война, а теперь… без всякого повода… среди глубокого земского мира…
Для них подобные исторические
эпохи суть годы учения, в течение которых они испытывают себя в одном: в какой мере они могут претерпеть.
Cемен Константинович Двоекуров градоначальствовал в Глупове с 1762 по 1770 год. Подробного описания его градоначальствования не найдено, но, судя по тому, что оно соответствовало первым и притом самым блестящим годам екатерининской
эпохи, следует предполагать, что для Глупова это
было едва ли не лучшее время в его истории.
Такова
была простота нравов того времени, что мы, свидетели
эпохи позднейшей, с трудом можем перенестись даже воображением в те недавние времена, когда каждый эскадронный командир, не называя себя коммунистом, вменял себе, однако ж, за честь и обязанность
быть оным от верхнего конца до нижнего.
— Он в гиде
есть, — сказал Голенищев про тот палаццо, который нанимал Вронский. — Там прекрасный Тинторетто
есть. Из его последней
эпохи.