Неточные совпадения
Истина, как высшая действительность, есть тем самым и Добро и
Красота в неразрывном триединстве Жизни.
И все это вместе: Дочь и Невеста, Жена и Матерь, триединство Блага,
Истины,
Красоты, Св.
Тройственный состав души: воля, ум и чувство — Добро,
Истина и
Красота, — в своей нераздельности свидетельствует об этом единстве (блаж.
Разъединенные между собой, «отвлеченные» начала
истины, добра и
красоты, как и соответствующие им стороны творческого сознания: познание, искусство, подвиг воли, обречены на трагическую неутоленность.
Каждое из этих устремлений страждет разъединением и в нем находит границу, норму же имеет в преодолевающем «отвлеченность» задании целого, жизни в триединстве
истины, добра,
красоты.
И оно остается в известном смысле отлученным от
Красоты, как философия от
Истины, а только «любить» ее, есть φιλο-καλία [Греч, «филокалия» можно перевести и как «красотолюбие», и как «добротолюбие».
Праведники, постигающие мир в его
истине и
красоте, вовсе не будут зреть ада, ибо нет его и в очах Божиих.
Неточные совпадения
Только в эту минуту я понял, отчего происходил тот сильный тяжелый запах, который, смешиваясь с запахом ладана, наполнял комнату; и мысль, что то лицо, которое за несколько дней было исполнено
красоты и нежности, лицо той, которую я любил больше всего на свете, могло возбуждать ужас, как будто в первый раз открыла мне горькую
истину и наполнила душу отчаянием.
— Большинство людей только ищет
красоту, лишь немногие создают ее, — заговорил он. — Возможно, что в природе совершенно отсутствует
красота, так же как в жизни —
истина;
истину и
красоту создает сам человек…
Все чаще и как-то угрюмо Томилин стал говорить о женщинах, о женском, и порою это у него выходило скандально. Так, когда во флигеле писатель Катин горячо утверждал, что
красота — это правда, рыжий сказал своим обычным тоном человека, который точно знает подлинное лицо
истины:
Сначала ему снилась в этом образе будущность женщины вообще; когда же он увидел потом, в выросшей и созревшей Ольге, не только роскошь расцветшей
красоты, но и силу, готовую на жизнь и жаждущую разумения и борьбы с жизнью, все задатки его мечты, в нем возник давнишний, почти забытый им образ любви, и стала сниться в этом образе Ольга, и далеко впереди казалось ему, что в симпатии их возможна
истина — без шутовского наряда и без злоупотреблений.
Много мыслительной заботы посвятил он и сердцу и его мудреным законам. Наблюдая сознательно и бессознательно отражение
красоты на воображение, потом переход впечатления в чувство, его симптомы, игру, исход и глядя вокруг себя, подвигаясь в жизнь, он выработал себе убеждение, что любовь, с силою Архимедова рычага, движет миром; что в ней лежит столько всеобщей, неопровержимой
истины и блага, сколько лжи и безобразия в ее непонимании и злоупотреблении. Где же благо? Где зло? Где граница между ними?