Неточные совпадения
В учении Аристотеля о формах мы имеем только иную (в одном смысле улучшенную, а в другом ухудшенную) редакцию платоновского же учения об
идеях, без которого и не мог обойтись мыслитель, понимавший
науку как познание общего (το καθόλου) и, следовательно, сам нуждавшийся в теории этого «общего», т. е. в теории идей-понятий.
Развитию этой
идеи посвящена глава 12 книги пятой «Стромат» [В серии Die griechischen christlichen Schriftsteller der ersten drei lahrhunderte, издании комиссии прусской академии
наук, Stromata Климента Александрийского занимают II и часть III тома.
Идея науки, единой и всеразрешающей, переживает серьезный кризис, вера в этот миф пала, он связан был с позитивной философией и разделяет ее судьбу; сама же наука пасть не может, она вечна по своему значению, но и смиренна.
Из нас троих, работавших у Бутлерова, меня он, сколько мне думается, считал самым верным
идее науки, желанию идти дальше, не довольствоваться степенью кандидата камеральных наук, и он неспроста повторял мне, чтобы я не торопился жениться, если хочу вовремя быть магистром.
Неточные совпадения
Он открыто заявлял, что, веря в прогресс, даже досадуя на его «черепаший» шаг, сам он не спешил укладывать себя всего в какое-нибудь, едва обозначившееся десятилетие, дешево отрекаясь и от завещанных историею, добытых
наукой и еще более от выработанных собственной жизнию убеждений, наблюдений и опытов, в виду едва занявшейся зари quasi-новых [мнимоновых (лат.).]
идей, более или менее блестящих или остроумных гипотез, на которые бросается жадная юность.
Его занимал общий ход и развитие
идей, победы
науки, но он выжидал результатов, не делая pas de geants, [гигантских шагов (фр.).] не спеша креститься в новую веру, предлагающую всевозможные умозрения и часто невозможные опыты.
Наука и жизнь несомненно раскроют, в три-четыре года, еще шире горизонты мыслей и стремлений ваших, а если и после университета пожелаете снова обратиться к вашей — »
идее», то ничто не помешает тому.
Наше дворянство и теперь, потеряв права, могло бы оставаться высшим сословием, в виде хранителя чести, света,
науки и высшей
идеи и, что главное, не замыкаясь уже в отдельную касту, что было бы смертью
идеи.
Историк умственного развития России Щапов, близкий
идеям Писарева, считал идеалистическую философию и эстетику аристократическими и признавал демократическими естественные
науки [А. Щапов. «Социально-педагогические условия умственного развития русского народа».].