Неточные совпадения
Они могут иметь известное
значение (в чем бы оно ни состояло) в
философии, в спекулятивном богословии, вообще вне собственной области религии, в этой же последней царит радостное непосредственное ЕСИ.
Религия, в отличие от
философии, не кончается трансцендентным, но им начинается, и лишь в дальнейшем ее развитии постепенно раскрывается его смысл и
значение.
В сравнении с таким отсутствием религиозного вкуса нельзя не отметить относительной проницательности у Гегеля, который в «
Философии религии» дает высокую оценку
значению «культа», а в его составе, конечно, и молитвы [См.: Гегель.
В истории
философии понятию веры придается иногда расширенное гносеологическое
значение, этим именем называется всякая интуиция, установляющая транссубъективное бытие, — внешнего ли мира или чужого «я».
У Юма она имела субъективно-человеческое
значение — «быть для человека», у Беркли получила истолкование как действие Божества в человеческом сознании; у Гегеля она была транспонирована уже на язык божественного бытия: мышление мышления — само абсолютное, единое в бытии и сознании [К этим общим аргументам следует присоединить и то еще соображение, что если религия есть низшая ступень философского сознания, то она отменяется упраздняется за ненадобностью после высшего ее достижения, и только непоследовательность позволяет Гегелю удерживать религию, соответствующую «представлению», в самостоятельном ее
значении, рядом с
философией, соответствующей «понятию».
Свобода философского творчества выражается и в том, что возможны различные философские системы на одну и ту же тему, возможны (и фактически существуют) разные системы христианской
философии, и это нисколько не подрывает ее принципиального
значения.
В этом уничижении
философии справедливо одно, именно, что о
философия не заменяет религии, но она имеет свою самостоятельную задачу,
значение которой не надо преувеличивать, но нельзя и преуменьшать.
В наш «научный» век особое развитие и
значение получила наука о религии, заметно вытесняющая даже религиозную
философию или же ее заменяющая.
Интуиция тварности, имеющая столь первостепенное
значение в религии, вообще с трудом переводится на язык религиозной
философии, ибо последней здесь приходится не «дедуцировать» понятия, но давать лишь философский пересказ религиозного переживания.
Может быть два
значения этого не по смыслу тварного ничто, которым соответствуют два вида греческого отрицания: ου и μη (d privativum к этому случаю совсем не относится): первое соответствует полному отрицанию бытия — ничто, второе же лишь его невыявленности и неопределенности — нечто [В новой
философии развитие между μη и ου отчетливее всего выражено Шеллингом в его «Darstekkung des philosophischen Empirismus» (A. W. II, 571): «μη öv есть несуществующее, которое лишь есть несуществующее, относительно которого отвергается только действительное существование, но не возможность существовать, которое поэтому, так как оно имеет пред собой бытие, как возможность существовать, хотя и не есть существующее, однако не так, чтобы оно не могло быть существующим.
Неточные совпадения
— Осталось неизвестно, кто убил госпожу Зотову? Плохо работает ваша полиция. Наш Скотланд-ярд узнал бы, о да! Замечательная была русская женщина, — одобрил он. — Несколько… как это говорится? — обре-ме-не-на знаниями, которые не имеют практического
значения, но все-таки обладала сильным практическим умом. Это я замечаю у многих: русские как будто стыдятся практики и прячут ее, орнаментируют религией,
философией, этикой…
Смех, которым ответил адвокат на замечание Нехлюдова о том, что суд не имеет
значения, если судейские могут по своему произволу применять или не применять закон, и интонация, с которой он произнес слова: «
философия» и «общие вопросы», показали Нехлюдову, как совершенно различно он и адвокат и, вероятно, и друзья адвоката смотрят на вещи, и как, несмотря на всё свое теперешнее удаление от прежних своих приятелей, как Шенбок, Нехлюдов еще гораздо дальше чувствует себя от адвоката и людей его круга.
Сомнение в старом понимании истины началось в прагматической
философии, но она не отличалась радикализмом и имела преходящее
значение.
И никто не заметил, что для меня экзистенциальная
философия была лишь выражением моей человечности, человечности, получившей метафизическое
значение.
Плохо понимают характер моего дуализма, ошибочно приписывая ему онтологический характер, особенно плохо понимают центральное для меня
значение учения об объективации и эсхатологические мотивы моей
философии.