В одно время личность бывает исполнена сознанием своей нравственной цели, является так, как есть, прекрасною в глубочайшем смысле слова; но в другое время человек занят бывает чем-нибудь имеющим только посредственную связь с целью жизни его, и при этом истинное содержание характера не проявляется в выражении лица; иногда человек бывает занят делом, возлагаемым на него только житейскою или
жизненною необходимостью, и при этом всякое высшее выражение погребено под равнодушием или скукою, неохотою.
Общее у всех этих людей то, что в жизни нет им дела, которое бы для них было
жизненной необходимостью, сердечной святыней, религией, которое бы органически срослось с ними, так что отнять его у них значило бы лишить их жизни.
Неточные совпадения
Современный прагматизм по-своему подходит к этому сознанию
необходимости жизненного оправдания знания.
Да, надо жить! Надо нести иго жизни с осторожностью, благоразумием и даже стойкостью. Раб — дипломат по
необходимости; он должен как можно чаще повторять себе:"Жить! жить надо" — потому что в этих словах заключается отпущение его совести, потому что в них утопают всевозможные
жизненные программы, начиная свободой и кончая рабством.
Но всего более появлению ненавистников способствуют так называемые переходные эпохи, когда ощущается
необходимость новых
жизненных устоев, а общество настолько не подготовлено, что не может отыскать их.
Как бы то ни было, но для нас, мужей совета и опыта, пустяки составляют тот средний
жизненный уровень, которому мы фаталистически подчиняемся. Я не говорю, что тут есть сознательное"примирение", но в существовании"подчинения"сомневаться не могу. И благо нам. Пустяки служат для нас оправданием в глазах сердцеведцев; они представляют собой нечто равносильное патенту на жизнь, и в то же время настолько одурманивают совесть, что избавляют от
необходимости ненавидеть или презирать…
Видимо, что это был для моего героя один из тех
жизненных щелчков, которые сразу рушат и ломают у молодости дорогие надежды, отнимают силу воли, силу к деятельности, веру в самого себя и делают потом человека тряпкою, дрянью, который видит впереди только
необходимость жить, а зачем и для чего, сам того не знает.