Неточные совпадения
Это есть то ничто, о котором говорит св. Дионисий, что Бог не есть все то, что можно назвать, понять или охватить: дух при этом совершенно оставляется. И если бы Бог захотел при этом его совершенно уничтожить, и если бы он мог при этом вполне уничтожиться, он сделал бы это из
любви к ничто и потому, что он слился с ним, ибо он не знает ничего, не любит ничего, не вкушает ничего, кроме
единого» [Vom eignen Nichts, Tauler's Predigten. Bd. I, 211.].
Он есть Ничто и Все, и есть
единая воля; ни свет, ни мрак, ни
любовь, ни гнев, ни вечное
единое.
Он есть ни свет, ни мрак; ни
любовь, ни гнев, но вечное
единое, потому говорит Моисей...
В христианском откровении дано, что внутрибожественная жизнь есть триединство,
единое Божество в трех ипостасях, которые суть едино в предвечно осуществляемой Божественной
любви.
И в этой Божественной
Любви каждая Ипостась, отдавая Себя в
любви, находит Себя в других Ипостасях, осуществляет
единое Божество.
Троица предвечно сверх — есть в
едином слитом акте
Любви и Тожества.
Можно любить, как профессиональное дело, то, к чему чувствуется природное призвание, — ибо и общественности присущ известный элемент искусства, и она знает своих артистов и виртуозов, свои дарования и таланты, — однако любить лишь условно, а не как «
единое на потребу», единственно заслуживающее
любви.
Давно наблюдено, что изжившийся, затасканный мужчина, изгрызенный и изжеванный челюстями любовных страстей, никогда уже не полюбит крепкой и
единой любовью, одновременно самоотверженной, чистой и страстной.
— Прости меня, Настя. Безвинно погубил я тебя. Погубил. Прости,
единая любовь моя. И благослови детей в сердце своем. Вот они: вот Настя, вот Василий. Благослови. И отыди с миром. Не страшись смерти. Бог простил тебя. Бог любит тебя. Он даст тебе покой. Отыди с миром. Там увидишь Васю. Отыди с миром.
Неточные совпадения
— Хорошо говорить многие умеют, а надо говорить правильно, — отозвался Дьякон и, надув щеки, фыркнул так, что у него ощетинились усы. — Они там вовлекли меня в разногласия свои и смутили. А — «яко алчба богатства растлевает плоть, тако же богачество словесми душу растлевает». Я ведь в социалисты пошел по вере моей во Христа без чудес, с
единым токмо чудом его
любви к человекам.
Веришь ли, никогда этого у меня ни с какой не бывало, ни с
единою женщиной, чтобы в этакую минуту я на нее глядел с ненавистью, — и вот крест кладу: я на эту глядел тогда секунды три или пять со страшною ненавистью, — с тою самою ненавистью, от которой до
любви, до безумнейшей
любви — один волосок!
Многие из «высших» даже лиц и даже из ученейших, мало того, некоторые из вольнодумных даже лиц, приходившие или по любопытству, или по иному поводу, входя в келью со всеми или получая свидание наедине, ставили себе в первейшую обязанность, все до
единого, глубочайшую почтительность и деликатность во все время свидания, тем более что здесь денег не полагалось, а была лишь
любовь и милость с одной стороны, а с другой — покаяние и жажда разрешить какой-нибудь трудный вопрос души или трудный момент в жизни собственного сердца.
Естественно, что, подчинив себе Голод (алгебраический = сумме внешних благ),
Единое Государство повело наступление против другого владыки мира — против
Любви. Наконец и эта стихия была тоже побеждена, то есть организована, математизирована, и около 300 лет назад был провозглашен наш исторический «Lex sexualis»: «всякий из нумеров имеет право — как на сексуальный продукт — на любой нумер».
«Успокойся, дорогая, успокойся, успокойся. Ты обо мне помнишь? Помнишь? Ты ведь моя
единая и последняя
любовь. Успокойся, я с тобой. Подумай обо мне, и я буду с тобой, потому что мы с тобой любили друг друга только одно мгновение, но навеки. Ты обо мне помнишь? Помнишь? Помнишь? Вот я чувствую твои слезы. Успокойся. Мне спать так сладко, сладко, сладко».