Неточные совпадения
Господь пощадил Свое создание и не дал ему такого бессмертия, Он удалил человека от «древа
жизни», плодов которого он уже не достоин был
вкушать, и обрек его на возвращение «в землю» с тем, чтобы некогда вновь возвратить этой земле ее софийную силу в «
жизни будущего века».
Бог лишил их и «плодов древа
жизни», ибо они могли бы давать лишь магическое бессмертие; без духовного на него права, и оно повело бы к новому падению [Как указание опасности новых люциферических искушений при бессмертии следует понимать печальную иронию слов Божьих: «вот Адам стал как один из нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от древа
жизни, и не
вкусил, и не стал жить вечно» (3:22).].
С тех пор как человек восхотел жизненно ощутить антиномии творения и
вкусил от древа познания добра и зла, это зло стало для него, хотя и временно, как бы вторым космическим началом, некоторой мойрой, тяжело придавившей и искалечившей
жизнь.
Господь не «уснул» только, как Лазарь (или дочь Иаира), но Он до конца
вкусил смерть, сошел во ад, прошел все грани загробной
жизни в тридневное свое пребывание в недрах земли.
Неточные совпадения
Промозглый сырой чулан с запахом сапогов и онуч гарнизонных солдат, некрашеный стол, два скверных стула, с железною решеткой окно, дряхлая печь, сквозь щели которой шел дым и не давало тепла, — вот обиталище, где помещен был наш <герой>, уже было начинавший
вкушать сладость
жизни и привлекать внимание соотечественников в тонком новом фраке наваринского пламени и дыма.
Потом он взглянет на окружающее его,
вкусит временных благ и успокоится, задумчиво глядя, как тихо и покойно утопает в пожаре зари вечернее солнце, наконец решит, что
жизнь его не только сложилась, но и создана, даже предназначена была так просто, немудрено, чтоб выразить возможность идеально покойной стороны человеческого бытия.
Где Вера не была приготовлена, там она слушала молча и следила зорко — верует ли сам апостол в свою доктрину, есть ли у него самого незыблемая точка опоры, опыт, или он только увлечен остроумной или блестящей гипотезой. Он манил вперед образом какого-то громадного будущего, громадной свободы, снятием всех покрывал с Изиды — и это будущее видел чуть не завтра, звал ее
вкусить хоть часть этой
жизни, сбросить с себя старое и поверить если не ему, то опыту. «И будем как боги!» — прибавлял он насмешливо.
— Вы не удостоиваете смертных снизойти до них, взглянуть на их
жизнь, живете олимпийским неподвижным блаженством,
вкушаете нектар и амброзию — и благо вам!
Вся
жизнь ее прошла в горькой борьбе с ежедневной нуждою; не видела она радости, не
вкушала от меду счастия — казалось, как бы ей не обрадоваться смерти, ее свободе, ее покою?