Что было раньше: там Он, здесь ты, — теперь сольется в единое мы, где ты, там Они — Его познаешь ты
вечным смыслом: безымянное ничто, несотворенное «есмь», ein namenloses Nichts, ein ungeworderies «Bin» [Meister Eckeharts Schriften und Predigten, übersetzt und hrsg. von H. Bütner (Diederichs).
Неточные совпадения
Однако им принадлежит самостоятельное бытие в том
смысле, что они являются онтологическим prius [Первооснова, основание (лат.); букв.: предыдущее, предшествующее, первичное.] вещей, в силу которого возможность (δυνάμει δν) переходит в действительность (ενεργεία öv), причем каждая форма имеет пребывающее,
вечное существование, а совокупность форм образует их иерархию или организм.
В сем состоянии не можем мы ничего о Нем сказать, кроме что Он единственно Себе самому известен: понеже Он никакой твари, какое бы имя она ни имела, неизвестен иначе, как только как Он открывает себя самого в шаре Вечности, а вне шара и сверх оного, Он есть для всего сотворенного
смысла вечное ничто, цело и совсем скрыт и как бы в своей собственной неисследимой тайне завит и заключен; так что познание наше о Нем вне бездонного шара мира Вечности есть более отрицательно, нежели утвердительно, то есть мы познаем более, что Он не есть, нежели что Он есть».
Разумеется, и творческое «да будет» Fiat, которое так часто встречается у Беме, получает соответствующее истолкование не в
смысле повеления (Fürsatz), но в
смысле — силы Божества, его природной мощи, потенции бытия и в таком
смысле в разных выражениях определяется оно во многих местах: «вожделение (Begierde) из
вечной воли безосновности есть первый образ (Gestalt) и есть Fiat или Schuf [Создание, творение (нем.).].
И потому есть величайшее чудо, совершенное вечностью, именно то, что
вечное создало их воплощенными духами, чего не объемлет разум и не принимает
смысл, и это нам недоступно для исследования (nicht ergründlich).
«Мы не можем сказать, что этот мир создан из чего-либо, возникло лишь вожделение из свободного наслаждения, что безосновность, как высшее благо, или сущность, как
вечная воля, созерцает в наслаждении (Lust), как в зеркале» (IV, 424, § 7).]; мир есть модус абсолютной субстанции, — на разные лады, но в одинаковом
смысле отвечают Дж. Бруно, Спиноза, разных оттенков пантеисты и монисты; следовательно, напрашивается неизбежное заключение — мира нет в его самобытности и относительности, а существует только Абсолютное.
Божественное триединство, Бог-Любовь, в Своем замкнутом, самодовлеющем,
вечном акте Божественной, субстанциальной Любви внеполагает (в
смысле матафизической внеположности) предмет этой Божественной Любви, любит его и тем изливает на него животворящую силу триипостасной Любви.
В этом
смысле она женственна, восприемлюща, она есть «
Вечная Женственность» [В этом
смысле (т. е. отнюдь не языческом) можно, пожалуй, выразиться о ней, что она «богиня» — то таинственное существо, которое предки наши иногда изображали на иконах св.
Отношение идей к вещам, Софии к миру, есть отношение сверхвременного (и в этом
смысле вечного) к временному.
Свою ипостасность, или личность в себе, человек знает как нечто совершенно абсолютное,
вечное в
смысле вневременности, для чего он не может помыслить ни сотворения, ни уничтожения, вообще связать ее с потоком временности.
Все исторические задачи предполагают непрерывный «прогресс», ибо не могут окончательно разрешиться, и неужели же
смысл истории выражается «
вечным круговращением», как неизбежным итогом бесконечного движения?
Неточные совпадения
Мать его, еще почти молодая женщина, лет сорока с небольшим, была такая же живая и веселая, как он, но с большим запасом практического
смысла. Между ею и сыном была
вечная комическая война на словах.
Но и при субъективно-экзистенциальном, динамическом понимании истины она остается
вечной и получает иной
смысл.
Если нет Бога, то нет победы над смертью, нет
вечной жизни, то все лишено
смысла и абсурдно.
Итак, принимаю Бога, и не только с охотой, но, мало того, принимаю и премудрость его, и цель его, нам совершенно уж неизвестные, верую в порядок, в
смысл жизни, верую в
вечную гармонию, в которой мы будто бы все сольемся, верую в Слово, к которому стремится вселенная и которое само «бе к Богу» и которое есть само Бог, ну и прочее и прочее, и так далее в бесконечность.
Если представить себе совершенную
вечную жизнь, божественную жизнь, но тебя там не будет и любимого тобой человека не будет, ты в ней исчезнешь, то эта совершенная жизнь лишается всякого
смысла.