Неточные совпадения
Моральная теология Канта есть именно тот дурной антропоморфизм или психологизм в религии, которому им якобы объявляется война, ибо тварное и человеческое выдается здесь за
божественное, причем этот воинствующий психологизм принимает явно враждебный религии
характер, как это достаточно ярко обнаруживается и в религиозных трактатах Канта, а особенно Фихте (периода Atheismusstreit).
Вообще виды «откровения», как и предметы его, могут быть различны: и природные, и
божественные, и демонические (так наз. у отцов церковных «прелесть»); оно может исходить из разных миров и иерархий, и само по себе «откровение» с выражающим его мифом, понимаемое в смысле формально-гносеологическом, может иметь различное содержание: и доброе и злое, и истинное и обманное (ибо ведь и сатана принимает вид ангела света), поэтому сам по себе «откровенный» или мистический
характер данного учения говорит только об интуитивном способе его получения, но ничего еще не говорит об его качестве.
И логическое место Божества в системе определяется общим
характером данного философского учения: сравните с этой точки зрения хотя бы систему Аристотеля с его учением о
божественной первопричине — перводвигателе, с не менее религиозной по общему своему устремлению системой Спинозы, или сравните Канта, Шеллинга, Фихте, Гегеля в их учениях о Боге.
А что может быть достовернее того, что наше теперешнее я есть вовсе не я, ибо наше извечное существо, наша
божественная гениальность совсем иная, чем наша эмпирическая личность, наше тело,
характер, психика!
Неточные совпадения
Эта незыблемая, непоколебимая вера в то, что истина дана в мистическом восприятии, что нельзя двигаться, нельзя подниматься, не имея под собой твердыни
божественного, не имея благодатной помощи, будучи оставленным и покинутым, от вселенской души отрезанным, определяет
характер изложения этой книги.
Здесь я купил в лавке бумаги и конверт и сел за столом в кухне писать письмо к моей пафосской богине, в которой женщина для меня нимало не затмевала
божественный, мною созданный образ; я любил ее, но не иначе, как смертный может любить богиню, — и не предполагал, чтобы несомненная ее любовь ко мне имела другой
характер, не соответствующий разнице наших отношений.
Демониакальный
характер получает все относительное, превращенное в абсолютное, все конечное, превращенное в бесконечное, все профанное, превращенное в сакральное, все человеческое, превращенное в
божественное.
Дионисическая мистика носит не богочеловеческий, а богозвериный
характер, человек исходит в
божественную звериность.