Неточные совпадения
Как будто от луча света, упавшего с высоты и свыше озарившего собою мир, загорается в
душе сознание мира
божественного, а вместе и установляется грань между. горним и дольним, их разделяющая, но вместе и соединяющая.
К переживанию его, соединению с ним
душа поднимается в экстазе, когда, видя
божественный свет, изливается в божество как капля в море.
Но тем самым «
душа сама должна стать
божественной».
В этом смысле следует понимать, когда говорится, что в
душе есть еще несовершенство, пока «она созерцает Бога, насколько Он есть троица» (1,163); совершенство наступает лишь при созерцании «schlechthin Eine», «ungestaltete Wesen der göttlichen Persönlichkeit» [Совершенно единое, бесформенная сущность
божественной личности (нем.).] (ib.).
Алкивиад говорит Сократу бессмертные, вдохновенные слова, которые повторяет всякая
душа, поставленная лицом к лицу пред собственной
божественной сущностью, как пред зеркалом своего несовершенства и безобразия.
Если
душа очистилась, она становится идеей и логосом и совершенно бестелесной, духовной и исполненной
божественного, откуда источник красоты и всего сродного» (ib.).
Красота в природе и красота в искусстве, как явления
божественной Софии,
Души Мира, имеют одну сущность.
Грехопадение это, которое по своему значению было космическим, произошло, конечно, не в
душе мира, как Ангеле-Хранителе твари, не в
божественной Софии [Некоторая двусмысленность и неясность по этому основному вопросу свойственна учению Вл. С. Соловьева, который приписывает грехопадение то мировой
душе, то Адаму.], не в «Начале».
И как в Софии первообразно намечены, схематизированы все твари, так эти последние содержат в себе софийные схемы: «jede göttliche Kreatur, als da sind Engel und Menschenseelen, haben die Jungfrau der Weisheit Gottes gleich ein Bildniss ins Lebenslicht» [Каждая
божественная тварь, каковы ангельские и человеческие
души, отражает в себе Деву как мудрость Бога в свете жизни (нем.).] [Ib., § 57, стр.72.
Муки полнейшего разочарования в себе и в своем пути, а в то же время нежелание и неспособность принять это разочарование, и вдобавок еще сознание высшей своей природы и мучительно завистливое влечение к
божественному миру — терзают
душу невыразимыми на человеческом языке страданиями.
Владимир. О, если б вы знали, если б видели… отец мой! Вы не поняли эту нежную,
божественную душу; или вы несправедливы, несправедливы… я повторю это перед целым миром, и так громко, что ангелы услышат и ужаснутся человеческой жестокости…
Глубокая пропасть ложится теперь между телом человеческим и душою. Для Эмпедокла тело — только «мясная одежда» души.
Божественная душа слишком благородна для этого мира видимости; лишь выйдя из него, она будет вести жизнь полную и истинную. Для Пифагора душа сброшена на землю с божественной высоты и в наказание заключена в темницу тела. Возникает учение о переселении душ, для древнего эллина чуждое и дико-непонятное. Земная жизнь воспринимается как «луг бедствий».
Неточные совпадения
Однако, странное дело, несмотря на то, что она так готовилась не подчиниться взгляду отца, не дать ему доступа в свою святыню, она почувствовала, что тот
божественный образ госпожи Шталь, который она месяц целый носила в
душе, безвозвратно исчез, как фигура, составившаяся из брошенного платья, исчезает, когда поймёшь, как лежит это платье.
Ему не собрать народных рукоплесканий, ему не зреть признательных слез и единодушного восторга взволнованных им
душ; к нему не полетит навстречу шестнадцатилетняя девушка с закружившеюся головою и геройским увлечением; ему не позабыться в сладком обаянье им же исторгнутых звуков; ему не избежать, наконец, от современного суда, лицемерно-бесчувственного современного суда, который назовет ничтожными и низкими им лелеянные созданья, отведет ему презренный угол в ряду писателей, оскорбляющих человечество, придаст ему качества им же изображенных героев, отнимет от него и сердце, и
душу, и
божественное пламя таланта.
В глубине России, в
душе русского народа должны раскрыться имманентная религиозность и имманентная мораль, для которой высшее
божественное начало делается внутренне преображающим и творческим началом.
Такова уж неотвратимая диалектика: позитивно-гуманитарное отвержение
божественных ценностей ведет в конце концов к отвержению человека, ценности его
души, превосходящей эту видимую эмпирическую жизнь.
Русская
душа сгорает в пламенном искании правды, абсолютной,
божественной правды и спасения для всего мира и всеобщего воскресения к новой жизни.