Так что когда мы в первое время, в свободные часы, гуляли по улицам Заболотья, — надо же было познакомиться с купленным имением, — то за нами обыкновенно следовала
толпа мальчишек и кричала: «Затрапезные! затрапезные!» — делая таким образом из родовитой дворянской фамилии каламбур.
Через час листы уже летели в
толпу мальчишек, которые тотчас же ринулись во все стороны. Они шныряли под ногами лошадей, вскакивали на ходу в вагоны электрической дороги, через полчаса были уже на конце подземной дороги и в предместьях Бруклина, — и всюду раздавались их звонкие крики:
На одной плотине пристала к нему
толпа мальчишек, и Петру пришла охота подразнить их; одним из них он дал слив, другим не дал и забавлялся, по словам очевидца, радостью первых и неудовольствием вторых (Устрялов, том III, стр. 66).
«Ах, посмотри сюда, кузина, // Вот этот!» — «Где? майор?» — «О, нет! // Как он хорош, а конь — картина, // Да жаль, он, кажется, корнет… // Как ловко, смело избочился… // Поверишь ли, он мне приснился… // Я после не могла уснуть…» // И тут девическая грудь // Косынку тихо поднимает — // И разыгравшейся мечтой // Слегка темнится взор живой. // Но полк прошел. За ним мелькает //
Толпа мальчишек городских, // Немытых, шумных и босых.
Неточные совпадения
Толпа прошла, но на улице стало еще более шумно, — катились экипажи, цокали по булыжнику подковы лошадей, шаркали по панели и стучали палки темненьких старичков, старушек, бежали
мальчишки. Но скоро исчезло и это, — тогда из-под ворот дома вылезла черная собака и, раскрыв красную пасть, длительно зевнув, легла в тень. И почти тотчас мимо окна бойко пробежала пестрая, сытая лошадь, запряженная в плетеную бричку, — на козлах сидел Захарий в сером измятом пыльнике.
Двери размахиваются, и
толпа мужиков, баб,
мальчишек вторгается в сад. В самом деле, привели Андрея — но в каком виде: без сапог, с разорванным платьем и с разбитым носом или у него самого, или у другого
мальчишки.
Как, однако, ни потешались товарищи над его задумчивостью и рассеянностью, но его теплое сердце, кротость, добродушие и поражавшая даже их,
мальчишек в школе, простота, цельность характера, чистого и высокого, — все это приобрело ему ничем не нарушимую симпатию молодой
толпы. Он имел причины быть многими недоволен — им никто и никогда.
На нас с любопытством поглядывала
толпа слуг-индийцев, большею частью
мальчишек.
Толпа крестьян, женщин,
мальчишек в минуту похватают у вас кто шарф, кто шапку, рукавицы и тотчас высушат, держа у камина.