Неточные совпадения
16 апреля 1928 года, вечером, профессор
зоологии IV Государственного университета и директор зооинститута в Москве Персиков вошел в свой кабинет, помещающийся в зооинституте, что на улице Герцена. Профессор зажег верхний матовый шар и огляделся.
А вне своей области, т. е.
зоологии, эмбриологии, анатомии, ботаники и географии, профессор Персиков почти ничего не говорил.
Нет сомнения, что, если бы профессор осуществил этот план, ему очень легко удалось бы устроиться при кафедре
зоологии в любом университете мира, ибо ученый он был совершенно первоклассный, а в той области, которая так или иначе касается земноводных или голых гадов, и равных себе не имел, за исключением профессоров Уильяма Веккля в Кембридже и Джиакомо Бартоломео Беккари в Риме.
— Поступайте в кондуктора! Вы не можете заниматься
зоологией, — неслось из кабинета.
— Это черт знает что такое, — скулил он, разгуливая по кабинету и потирая руки в перчатках, — это неслыханное издевательство надо мной и над
зоологией.
Неточные совпадения
— Естественные имеют столь же педагогически-развивательное влияние, — подхватил Песцов. — Возьмите одну астрономию, возьмите ботанику,
зоологию с ее системой общих законов!
― Да, нынче заседание в Обществе Любителей в память пятидесятилетнего юбилея Свинтича, ― сказал Катавасов на вопрос Левина. ― Мы собирались с Петром Иванычем. Я обещал прочесть об его трудах по
зоологии. Поедем с нами, очень интересно.
Как пьяный, я просидел всю ночь над этой книгой, а утром отправился в библиотеку и спросил: «Что надо изучить, чтобы сделаться доктором?» Ответ был насмешлив: «Изучите математику, геометрию, ботанику,
зоологию, морфологию, биологию, фармакологию, латынь и т. д.» Но я упрямо допрашивал, и я все записал для себя на память.
О, с Версиловым я, например, скорее бы заговорил о
зоологии или о римских императорах, чем, например, об ней или об той, например, важнейшей строчке в письме его к ней, где он уведомлял ее, что «документ не сожжен, а жив и явится», — строчке, о которой я немедленно начал про себя опять думать, только что успел опомниться и прийти в рассудок после горячки.
Национальность, как ступень индивидуализации в жизни общества, есть сложное историческое образование; она определима не только кровью, — раса есть
зоология, праисторическая материя, — но также языком, не только землей, но прежде всего общей исторической судьбой.