Неточные совпадения
— Завелись и промежду фабричного люда
свои Лассали… из настоящих ткачей и прядильщиков. Только — поверьте мне, дружище, — они
сами по себе ничего
не могут добиться, если вся масса
не проникнется тем, что надо отстоять
свои права. И даже без всяких запевал и зачинщиков толпа в тысячу человек действует стойко, умно, с большим достоинством и тактом. Краснобайством нынче нигде
не удивишь. Я уже таких знаю ребят… что твой Гамбетта! Говорит, точно бисер нижет. И тон какой, подъем духа, жест!
Глаза собеседников разгорелись. Между ними разница лет была небольшая. Но Кантаков гораздо больше оселся, чувствовал под собою почву, имел уже успех, мог считать
свою адвокатскую дорогу расчищенной; а в студенте, несмотря на его очень взрослую наружность,"бродило" — как он
сам называл — еще
не унялось, и отвечать за то, куда он придет и чем кончит, — он
не мог бы, да как будто и
не желал.
Не счел
сам нужным. Он очень начитан. По
своей вероисповедной части — настоящий"начетчик"; греческого
не забыл, и Новый Завет читает каждый день в оригинале. Апокалипсис знает чуть
не наизусть. И философские книжки любит читать и по-русски, и на двух иностранных языках.
— А тебе это
не особенно по вкусу? Понимаю. Он лодырь… это точно. Особенно в теперешнем
своем виде или"аватаре". Они любят это
самое буддийское слово. Ха, ха! Ведь ты небось помнишь его… Модник! Знаешь, вот как пшюты нынешние воротники стали носить и манжеты, ровно хомут на себе засупонивают, так и наш Элиодоша. Чтобы ему"последний крик"по идейной части был на дом доставлен.
— Он
самый! Но ему принадлежит и целая эстетическая теория… В
свое время он был весьма авторитетен. Только я
не знаю… вы знаете по-английски, Заплатин?
А она? Бедный ее"папа"души в ней
не чает и все
свои"копеечки"собрал, чтобы снарядить ее… Когда она будет в силах
сама себя поддерживать?
— Все это прекрасно. И я
не желаю умалять достоинство таких студентов, как Заплатин. Но позвольте мне сказать вам, дорогая Надежда Петровна. Такой — как вы
сами назвали его как-то — прямолинейный человек вряд ли способен подняться над
своими, хотя бы и очень честными, взглядами на жизнь. Его карьера артистки, которая открывается перед вами, пугает. Да он и
не признает за искусством его высокого значения. Что такое для него красота? Или финтифлюшки, или, хуже того, чуть
не разврат.
Сам по себе он
не бабник. Влюбчивости в нем
не было с той поры, когда кровь начинала играть в жилах.
Не знал он страсти,
не страшился ее, как чего-то греховного; но и
не позволял
своему воображению вертеться около любовных сюжетов. Кое-какие"шалушки"бывали; но связи до сих пор
не было. Когда придет его время, он подыщет себе подругу жизни"посестру" — добрую, неглупую и грамотную девушку, хотя бы и из бедного дома.
Но этого мало! И, забегая вперед, Щелоков уже повторял в голове все те доводы, которые у него накопились годами против такого"печального равнодушия", и
не в пошлой толпе, ничего
не знающей, кроме
своей жуирской сутолоки, а в
самой молодой, свежей интеллигенции.
Ведь у нее теперь
свои дела с Элиодором. Она ему переводит и носит работу на дом — вот и все. Эта работа — только один предлог. Она и
сама это прекрасно сознает; но тем лучше. Это в руках ее — лишний козырь. Элиодор ей платит за труд; она — честная работница. А играя с ним, полегоньку может довести его и до"зеленого змия". Она его
не боится — это верно; но если так пойдет, то она может привести его к возложению на себя венца"от камени честна".
Не хочет он лгать перед
самим собою: его чувство к университету и студенчеству, к
своим однокурсникам —
не прежнее. Он боится даже его разбирать.
Заплатин слушал и
не возражал. То, что говорил этот"нарядчик"из штрафных студентов, — отвечало его настроению. И он
сам не очень-то умилялся над
своим голубым околышем и над всем, что еще
не так давно манило его в"обетованную землю".
Не выпуская фотографии из одной руки, Пятов подвел его к дивану, где сидел перед тем немец, и
сам присел, повернувшись к нему всем
своим жирным туловищем.
Буянов, братец мой задорный, // К герою нашему подвел // Татьяну с Ольгою; проворно // Онегин с Ольгою пошел; // Ведет ее, скользя небрежно, // И, наклонясь, ей шепчет нежно // Какой-то пошлый мадригал // И руку жмет — и запылал // В ее лице самолюбивом // Румянец ярче. Ленский мой // Всё видел: вспыхнул,
сам не свой; // В негодовании ревнивом // Поэт конца мазурки ждет // И в котильон ее зовет.
— Да что вы, Родион Романыч, такой
сам не свой? Право! Слушаете и глядите, а как будто и не понимаете. Вы ободритесь. Вот дайте поговорим: жаль только, что дела много и чужого и своего… Эх, Родион Романыч, — прибавил он вдруг, — всем человекам надобно воздуху, воздуху, воздуху-с… Прежде всего!
Неточные совпадения
Городничий. Тем лучше: молодого скорее пронюхаешь. Беда, если старый черт, а молодой весь наверху. Вы, господа, приготовляйтесь по
своей части, а я отправлюсь
сам или вот хоть с Петром Ивановичем, приватно, для прогулки, наведаться,
не терпят ли проезжающие неприятностей. Эй, Свистунов!
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего
не знаешь и
не в
свое дело
не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…» В таких лестных рассыпался словах… И когда я хотела сказать: «Мы никак
не смеем надеяться на такую честь», — он вдруг упал на колени и таким
самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна,
не сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать моим чувствам,
не то я смертью окончу жизнь
свою».
Осип, слуга, таков, как обыкновенно бывают слуги несколько пожилых лет. Говорит сурьёзно, смотрит несколько вниз, резонер и любит себе
самому читать нравоучения для
своего барина. Голос его всегда почти ровен, в разговоре с барином принимает суровое, отрывистое и несколько даже грубое выражение. Он умнее
своего барина и потому скорее догадывается, но
не любит много говорить и молча плут. Костюм его — серый или синий поношенный сюртук.
Конечно, если он ученику сделает такую рожу, то оно еще ничего: может быть, оно там и нужно так, об этом я
не могу судить; но вы посудите
сами, если он сделает это посетителю, — это может быть очень худо: господин ревизор или другой кто может принять это на
свой счет.
Кто видывал, как слушает //
Своих захожих странников // Крестьянская семья, // Поймет, что ни работою // Ни вечною заботою, // Ни игом рабства долгого, // Ни кабаком
самим // Еще народу русскому // Пределы
не поставлены: // Пред ним широкий путь. // Когда изменят пахарю // Поля старозапашные, // Клочки в лесных окраинах // Он пробует пахать. // Работы тут достаточно. // Зато полоски новые // Дают без удобрения // Обильный урожай. // Такая почва добрая — // Душа народа русского… // О сеятель! приди!..