Неточные совпадения
Ананас уступили ей за три рубля. Это ей доставило удовольствие: и недорого и подарок к обеду славный. Скупа ли она? Мысль эта все чаще и чаще приходила Анне Серафимовне. Скупа! Пожалуй, и говорят так про нее. И не один Виктор Мироныч. Но правда ли? Никому она зря не отказывала. В доме за всем глаз имеет. Да как же иначе-то? На туалет, — а она любит одеться, — тратит
тысячи три. Зато в
школу целый шкап книг и пособий пожертвовала. Можно ли без расчета?
— Двести
тысяч?.. На
школы?.. Молодец!
— Слышали, Евлампий Григорьевич, — спросил Палтусов, — завещание-то Лещова? Двести
тысяч на
школы!.. Благородно!
Остальное связать со своим именем. Завещать двести
тысяч — цифра эффектная — на какое-нибудь заведение, например хоть на профессиональную
школу… Никто у нас не учит девушек полезным вещам. Все науки, да литература, да контрапункт, да идеи разные… Вот и ее, Марью Орестовну, заставь скроить платье, нарисовать узор, что-нибудь склеить или устроить, дать рисунок мастеру, — ничего она не может сделать. А в такой
школе всему этому будут учить.
Неточные совпадения
— Ну, позволь; это несправедливо… Я тебе
тысячи примеров назову… Ну, а
школы?
Он отвечал на все пункты даже не заикнувшись, объявил, что Чичиков накупил мертвых душ на несколько
тысяч и что он сам продал ему, потому что не видит причины, почему не продать; на вопрос, не шпион ли он и не старается ли что-нибудь разведать, Ноздрев отвечал, что шпион, что еще в
школе, где он с ним вместе учился, его называли фискалом, и что за это товарищи, а в том числе и он, несколько его поизмяли, так что нужно было потом приставить к одним вискам двести сорок пьявок, — то есть он хотел было сказать сорок, но двести сказалось как-то само собою.
Законы против воров многи и строги, а Лондон считается, между прочим, образцовою
школою мошенничества, и воров числится там несколько десятков
тысяч; даже ими, как товарами, снабжается континент, и искусство запирать замки спорит с искусством отпирать их.
Это было слишком наивно. Загадку представлял собой и Полуянов, как слишком опытный человек, в свое время сам производивший
тысячи дознаний и прошедший большую
школу. Но он был тоже спокоен, как Ечкин, и следователь приходил в отчаяние. Получалась какая-то оплошная нелепость. В качестве свидетелей были вызваны даже Замараев и Голяшкин, которые испугались больше подсудимых и несли невозможную околесную, так что следователь махнул на них рукой.
Я ведь хотел же до господина Бурдовского эти десять
тысяч на
школу употребить, в память Павлищева, но ведь теперь это всё равно будет, что на
школу, что господину Бурдовскому, потому что господин Бурдовский, если и не «сын Павлищева», то ведь почти как «сын Павлищева»: потому что ведь его самого так злобно обманули; он сам искренно считал себя сыном Павлищева!