Неточные совпадения
И с Островским как писателем я как следует познакомился только тогда в Большом
театре, где видел в первый раз «Не в свои сани не садись». В Нижнем мы добывали те книжки «Москвитянина», где появлялся «Банкрут»; кажется, и читали эту
комедию, но она в нас хорошенько не вошла; мы знали только, что ею зачитывалась вся Москва (а потом и Петербург) и что ее не позволили давать на сцене.
Роль Вихорева, несложная по авторскому замыслу и тону выполнения, выходила у него с тем чувством меры, которая еще более помогала удивительному ансамблю этой, по времени первой на московской сцене,
комедии создателя нашего бытового
театра.
В это время он ушел в предшественников Шекспира, в изучение этюдов Тэна о староанглийском
театре. И я стал упрашивать его разработать эту тему, остановившись на самом крупном из предтеч Шекспира — Кристофере Марло. Язык автора мы и очищали целую почти зиму от чересчур нерусских особенностей. Эту статью я повез в Петербург уже как автор первой моей
комедии и был особенно рад, что мне удалось поместить ее в"Русском слове".
Он действительно был первый петербургский литератор, у которого Островский прочел
комедию"Свои люди — сочтемся!". И он искренно ценил его талант и значение как создателя бытового русского
театра.
Я попал в Александрийский
театр на бенефис А.И.Шуберт, уже и тогда почти сорокалетней ingenue, поражавшей своей моложавостью. Давали
комедию"Капризница"с главной ролью для бенефициантки. Но не она заставила меня мечтать о моей героине, а тогдашняя актриса на первое амплуа в драме и
комедии, Владимирова. Ее эффектная красота, тон, туалеты в роли Далилы в переводной драме Октава Фёлье взволновали приезжего студента. И между этим спектаклем и замыслом первой моей пьесы — несомненная связь.
Из легкой
комедии"Наши знакомцы"только один первый акт был напечатан в журнале"Век"; другая вещь — "Старое зло" — целиком в"Библиотеке для чтения", дана потом в Москве в Малом
театре, в несколько измененном виде и под другим заглавием — "Большие хоромы"; одна драма так и осталась в рукописи — "Доезжачий", а другую под псевдонимом я напечатал, уже будучи редактором"Библиотеки для чтения", под заглавием"Мать".
Автор этой
комедии"с направлением", имевшей большой успех и в Петербурге и в Москве на казенных
театрах (других тогда и не было), приводился потом Вейнбергу свояком, женатым на сестре его жены.
"Однодворец"после переделки, вырванной у меня цензурой Третьего отделения, нашел себе сейчас же такое помещение, о каком я и не мечтал! Самая крупная молодая сила Александрийского
театра — Павел Васильев — обратился ко мне. Ему понравилась и вся
комедия, и роль гарнизонного офицера, которую он должен был создать в ней. Старика отца, то есть самого"Однодворца", он предложил Самойлову, роль старухи, жены его, — Линской, с которой я (как и с Самойловым) лично еще не был до того знаком.
Вскоре после бенефиса Васильева, бывшего в октябре, я получил письмо от П.М.Садовского, который просил у меня мою
комедию на свой бенефис, назначенный на декабрь. Это было очень лестно. Перед тем я не делал еще никаких шагов насчет постановки"Однодворца"на Московском Малом
театре.
Кто интересовался
театром, знал, что он переводчик"Дон-Карлоса"и написал одноактную
комедию"Старшая и меньшая"или что-то в этом роде.
«За границу»-Липецкие знакомства-Беготня по Парижу-Вырубов-Возвращение в Латинский квартал-Театры Наполеоно III-Французкая комедия-Французкие драматурги-Русские в Париже-Привлекательность Парижа-Литтре-Мои кредиторы не дремали-Работа в газетах-Сансон-Театральные профессора-Театральная критика-Гамбетта-Рикур-Наполеон III-Шнейдер-Онегин-В Лондоне-Английские манеры-Нормандия-Возвращение в Париж-"Жертва вечерняя"-Разнообразие парижской жизни-Гамбетта-Гамбетта, Рошфор, Фавр-Тьер-Французские литераторы-Лабуле-Сорбонна-Тэн-Повальное жуирство-О русских эмигрантах-Газетные мастера-Опять Лондон-Лондонская громадина-Луи Блан-Блан и Марлей-Джордж Элиот-Милль-Дизраэли-Спенсер-Театральный мир Лондона-Английские актеры-Контрасты мировой культуры-В Лондоне все ярче-Английское искусство-Английские увеселения-На континент
Театр, в более реальной и смелой
комедии, давал импульс всей тогдашней западной драматургии.
И что было для каждого из нас, иностранцев с маленькими средствами, особенно приятно — это тогдашняя умеренность цен. За кресло, которое теперь в любом бульварном
театре стоит уже десять — двенадцать франков, мы платили пять, так же как и в креслах партера"Французской
комедии", а пять франков по тогдашнему курсу не составляло даже и полутора рублей. Вот почему и мне с моим ежемесячным расходом в двести пятьдесят франков можно было посещать все лучшие
театры, не производя бреши в моем бюджете.
При традиционном, обязательном исполнении на двух национальных
театрах ("Французской
комедии"и"Одеоне") классического репертуара выработка дикции делалась первенствующей заботой.
Кроме личного знакомства с тогдашними профессорами из сосьетеров"Французской
комедии": стариком Сансоном, Ренье, позднее Брессаном (когда-то блестящим"jeune premier"на сцене Михайловского
театра в Петербурге), — я обогатил коллекцию старых знаменитостей и знакомством с Обером, тогдашним директором Консерватории, о чем речь уже шла выше.
Тогда казалось, что весь литературный талант Англии ушел в роман и стихотворство, а
театр был обречен на переделки с французского или на третьестепенную работу писателей, да и те больше все перекраивали драмы и
комедии из своих же романов и повестей.
Рулетка делала то, что в
театре (только что перед тем отстроенном) давались оперные спектакли с итальянцами и приезжали на гастроли артисты"Французской
комедии".
Только в
комедии читка у них и тогда была проще, а в Бург-театре тон «высокой
комедии» был хороший, мало уступавший манере вести диалог на лучших парижских сценах.
На жанровых венских сценах, где шли легкие
комедии и Posse местного производства, в «Theater ander Wien», в «Karl-Theater» и в
театре Иозефштадтского предместья (где шли постоянно и пьесы на венском диалекте) преобладал реализм исполнения, но все-таки с рутинными приемами и повадками низшего, фарсового комизма.
К 1870 году я начал чувствовать потребность отдаться какому-нибудь новому произведению, где бы отразились все мои пережитки за последние три-четыре года. Но странно! Казалось бы, моя любовь к
театру, специальное изучение его и в Париже и в Вене должны были бы поддержать во мне охоту к писанию драматических вещей. Но так не выходило, вероятнее всего потому, что кругом шла чужая жизнь, а разнообразие умственных и художественных впечатлений мешало сосредоточиться на сильном замысле в драме или в
комедии.
В Бург-театре его ученики и ученицы могли видеть хорошее исполнение
комедии, но в классическом репертуаре и там царствовал патетический декламационный стиль и тон, за самыми малыми исключениями.
Труппу
театра"Разнообразие"для
комедий из современной польской жизни и для так называемых"кунтушевых"пьес из быта старой Польши нашел я замечательной, с таким ансамблем, какой был только в Москве, но не в Петербурге.
Мы с ним возобновили старое знакомство, но мне — увы! — нечего было предложить ему. У меня не было никакой новой пьесы, когда я приехал в январе 1871 года, а та
комедия, которую я написал к осеннему сезону, на сцену не попала. Ее не пропустил"Комитет", где самым влиятельным членом был Манн, ставивший свои
комедии на Александрийском
театре.
В Петербурге он и развился в прекрасного жанрового актера для
комедии. Единственный его недостаток был скороговорка, от которой он так и не мог отрешиться. В Париже, куда он позднее переселился, он сейчас же был оценен как первоклассный актер, сделался украшением
театра"Vaudeville", первым его сюжетом и потом даже содиректором.
Из ее дебютов на Александрийском
театре я был перед тем на одном из них, в
комедии Манна"Говоруны". Она играла роль светской женщины — неплохо, но и не так, чтобы я признал в ней несомненное дарование.
В нем я узнавал актеров и актрис тогдашнего Нижегородского
театра: первый актер Милославский, впоследствии известный антрепренер на юге, и сестры Стрелковы (в романе они называются Бушуевы), из которых старшая Ханея Ивановна попала в Московский Малый
театр и играла в моей
комедии"Однодворец"уже в амплуа старух, нося имя своего мужа Таланова.