Неточные совпадения
Но тот же П.И.Вейнберг сообщал мне по
смерти Лескова, что, когда они с ним живали на море (кажется, в Меррекюле) и гуляли вдвоем по берегу, Лесков всегда с интересом справлялся обо мне и
относился ко мне как
к романисту с явным сочувствием, любил разбирать мои вещи детально и всегда с большими похвалами.
Ко мне и впоследствии он
относился формально, и в деловых переговорах, и на письмах, вежливо, не ворчливо, отделываясь короткими казенными фразами. Столкновений у меня с ним по журналу не было никаких. И только раз он, уже по
смерти Некрасова, отказался принять у меня большой роман. Это был"Китай-город", попавший
к Стасюлевичу. Я бывал на протяжении нескольких лет раза два-три и у него на квартире, но уже гораздо позднее, когда он уже начинал хронически хворать.
Как я сейчас сказал, в это время меня не было в России. И в Париже (откуда я уехал после
смерти Герцена в январе 1870 года) я не мог еще видеть Лаврова. Дальнейшее наше знакомство
относится к тем годам Третьей республики, когда Лавров уже занял в Париже как вожак одной из революционных групп видное место после того, как он издавал журналы и сделал всем характером своей пропаганды окончательно невозможным возвращение на родину.
Было ли это юношеское, мало сознательное отношение к смерти, или то стойкое мужество, которое так отличило Сашу в его последние дни, но о смерти и говорил он и думал спокойно, как о необходимой составной части дела. Но так же, впрочем,
относился к смерти и Колесников.
Неточные совпадения
— Ириней Лионский, Дионисий Галикарнасский, Фабр д’Оливе, Шюре, — слышал Самгин и слышал веские слова: любовь,
смерть, мистика, анархизм. Было неловко, досадно, что люди моложе его, незначительнее и какие-то богатые модницы знают то, чего он не знает, и это дает им право
относиться к нему снисходительно, как будто он — полудикарь.
К немцам
относились снисходительнее, прибавляя, однако, в виде поправки: «Что русскому здорово, то немцу
смерть».
Наоборот, я любил их, считал хорошими людьми, но
относился к ним скорее как отец
к детям, заботился о них, боялся, чтобы они не заболели, и мысль об их
смерти переживал очень мучительно.
— Удивительно-то удивительно, только это из оды на
смерть Мещерского, и
к Потемкину, следовательно, не
относится, — расхолодил меня Глумов.
— Это, кажется,
относится ближе
к твоим «Песням
смерти», чем
к моей скромной прозе.