Неточные совпадения
Устроился я недорого; излишнего штата в редакции не
заводил, взял себе только личного секретаря из мелких чиновников, П-ского, рекомендованного мне моим приятелем Дондуковым, с которым я два года прожил вместе
на трех
квартирах: сначала
на Литейной, потом в Поварском переулке, а в зиму 1862–1863 года — у Красного моста.
Тогда, сорок лет назад, даже в развале фашинга если вы положили себе с утра бумажку в десять гульденов (то есть нынешние двадцать крон), то вы могли
провести целый день, до поздних часов ночи, проделав весь цикл венских удовольствий, с обедом, ужином, кофе и разными напитками и прохладительными. Очень сносный обед стоил тогда всего один гульден, а кресло в Бург-театре — два и maximum три гульдена. И
на русские деньги ваш день (вместе с
квартирой) обходился, значит, каких-нибудь 6–7 рублей.
С Чуйко я
водил знакомство еще с того времени, когда
на Васильевском острову я готовился к кандидатскому экзамену и он приходил к тому вольному слушателю, Калинину, с которым мы готовились
на его
квартире.
У нас начались с ним долгие холостые беседы о разных эпизодах жизни, где он с полной искренностью вводил меня и в интимные стороны своего недавнего прошлого. Разговоры эти происходили
на его холостой
квартире, после чего он меня
водил по Варшаве и знакомил меня с ее нравами.
Он даже усмехнулся, так что бакенбарды поднялись в сторону, и покачал головой. Обломов не поленился, написал, что взять с собой и что оставить дома. Мебель и прочие вещи поручено Тарантьеву
отвезти на квартиру к куме, на Выборгскую сторону, запереть их в трех комнатах и хранить до возвращения из-за границы.
Когда сторож пришел вечером, чтобы освободить заключенного, он нашел его в беспамятстве свернувшегося комочком у самой двери. Сторож поднял тревогу, привел гимназическое начальство, мальчика
свезли на квартиру, вызвали мать… Но Янкевич никого не узнавал, метался в бреду, пугался, кричал, прятался от кого-то и умер, не приходя в сознание…
Неточные совпадения
Зурин тотчас распорядился. Он сам вышел
на улицу извиняться перед Марьей Ивановной в невольном недоразумении и приказал вахмистру
отвести ей лучшую
квартиру в городе. Я остался ночевать у него.
— Иван Игнатьич! — сказала капитанша кривому старичку. — Разбери Прохорова с Устиньей, кто прав, кто виноват. Да обоих и накажи. Ну, Максимыч, ступай себе с богом. Петр Андреич, Максимыч
отведет вас
на вашу
квартиру.
«Вожди молодежи», — подумал Самгин, вспомнив, как юные курсистки и студенты обожали этих людей, как очарованно слушали их речи
на диспутах «Вольно-экономического общества», как влюбленно встречали и
провожали их
на нелегальных вечеринках, в тесных
квартирах интеллигентов, которые сочувствовали марксизму потому, что им нравилось «самодовлеющее начало экономики».
Но он был в затруднении, о чем думать: о письме ли старосты, о переезде ли
на новую
квартиру, приняться ли
сводить счеты? Он терялся в приливе житейских забот и все лежал, ворочаясь с боку
на бок. По временам только слышались отрывистые восклицания: «Ах, Боже мой! Трогает жизнь, везде достает».
Ей жаль мужика, который едва тащит мешок
на спине. Она догадывается, что вон эта женщина торопится с узлом заложить последний салоп, чтоб заплатить за
квартиру и т. д. Всякого и всякую
провожает задумчиво-заботливый взгляд Софьи.