Неточные совпадения
Катков и Леонтьев жили тогда еще не в доме университетской типографии, а на частной квартире в Армянском переулке. Меня пригласили запросто отобедать, и за столом я мог на свободе рассматривать этих"сиамских
близнецов русского журнализма".
И на первых же порах в мое редакторство попалась повесть какого-то начинающего автора из провинции из быта кавалерийского полка, где рассказана была история двух закадычных приятелей. Их прозвали в полку"Сиамские
близнецы". Разумеется, она попала к военному цензору, генералу из немцев, очень серьезному и щекотливому насчет военного престижа.
Он уперся и ни за что не хотел пропустить заглавия,находя его унизительным для офицерской чести. Как молодой редактор ни убеждал его, как ни успокоивал — пришлось все-таки изменить заглавие. Вместо «Сиамские
близнецы» поставил я «Инсепарабли». Это строгий генерал из немцев допустил, хотя так называется порода попугаев.
А уже из Парижа я списался с редакцией газеты"Русский инвалид". Редактора я совсем не знал. Это был полковник генерального штаба Зыков, впоследствии заслуженный генерал. Тогда газета считалась весьма либеральной. Ее постоянными сотрудниками состояли уже оба «сиамских
близнеца» тогдашнего радикализма (!) Суворин и Буренин как фельетонисты.
Неточные совпадения
Четыре года тихие, // Как
близнецы похожие, // Прошли потом… Всему // Я покорилась: первая // С постели Тимофеевна, // Последняя — в постель; // За всех, про всех работаю, — // С свекрови, свекра пьяного, // С золовушки бракованной // Снимаю сапоги…
— Смотрю я на вас, мои юные собеседники, — говорил между тем Василий Иванович, покачивая головой и опираясь скрещенными руками на какую-то хитро перекрученную палку собственного изделия, с фигурой турка вместо набалдашника, — смотрю и не могу не любоваться. Сколько в вас силы, молодости, самой цветущей, способностей, талантов! Просто… Кастор и Поллукс! [Кастор и Поллукс (они же Диоскуры) — мифологические герои-близнецы, сыновья Зевса и Леды. Здесь — в смысле: неразлучные друзья.]
А здесь дни за днями идут, как
близнецы, похожие один на другой, жаркие, страстные, но сильные, ясные и безмятежные — в течение долгих месяцев.
Когда мы кончили беседу, созвездие
Близнецов уже показывало полночь.
Тем не меньше, хотя и дурным слогом, но
близнецы «Москвитянина» стали зацеплять уж не только Белинского, но и Грановского за его лекции. И все с тем же несчастным отсутствием такта, который восстановлял против них всех порядочных людей. Они обвиняли Грановского в пристрастии к западному развитию, к известному порядку идей, за которые Николай из идеи порядка ковал в цепи да посылал в Нерчинск.