Неточные совпадения
Островский только что
входил во вкусы публики, да всего одна его комедия и давалась к 1853
году: „Не
в свои сани не садись“.
И когда я сидел у Плетнева
в его кабинете — она
вошла туда и, узнав, кто я, стала вспоминать о нашей общей родственнице и потом сейчас же начала говорить мне очень любезные вещи по поводу моей драмы"Ребенок", только что напечатанной
в январской книжке"Библиотеки для чтения"за 1861
год.
Зимой
в 1863
году поехал я на свидание с моей матерью и пожил при ней некоторое время.
В Нижнем жила и моя сестра с мужем. Я
вошел в тогдашнее нижегородское общество. И там театральное любительство уже процветало. Меня стали просить ставить"Однодворца"и играть
в нем. Я согласился и не только сыграл роль помещика, но и выступил
в роли графа
в одноактной комедии Тургенева"Провинциалка".
Несомненно, он с первого же
года входил все больше и больше
в интересы журнала.
Итоги моих западноевропейских наблюдений и пережитков
вошли уже,
в значительной доле,
в целую книгу, которою я озаглавил"Столицы мира", написал еще
в 1897
году и продал петербургской издательской фирме (Маркса).
"Успех скандала", выпавший на долю"Жертвы вечерней", и строгая, но крайне тенденциозная рецензия"Отечественных записок"мало смущали меня. Издали все это не могло меня прямо задевать. Книга была спасена, продавалась, и роман читался усердно и
в столицах и
в провинции. И далее,
в начале 70-х
годов, по возвращении моем
в Россию, один петербургский книгопродавец купил у меня право нового издания, а потом роман
вошел в первое собрание моих сочинений, издания М.О.Вольфа, уже
в 80-х
годах.
Тургенев вообще не задавал вам вопросов, и я не помню, чтобы он когда-либо (и впоследствии, при наших встречах) имел обыкновение сколько-нибудь
входить в ваши интересы. Может быть, с другими писателями моложе его он иначе вел себя, но из наших сношений (с 1864 по 1882
год) я вынес вот такой именно вывод. Если позднее случалось вызывать
в нем разговорчивость, то опять-таки на темы его собственного писательства, его переживаний, знакомств и встреч, причем он выказывал себя всегда блестящим рассказчиком.
Живя почти что на самом Итальянском бульваре,
в Rue Lepelletier, я испытал особого рода пресноту именно от бульваров.
В первые дни и после венской привольной жизни было так подмывательно очутиться опять на этой вечно живой артерии столицы мира. Но тогда весенние сезоны совсем не бывали такие оживленные, как это начало
входить в моду уже с 80-х
годов.
В мае, к концу его, сезон доживал и пробавлялся кое-чем для приезжих иностранцев, да и их не наезжало и на одну десятую столько, сколько теперь.
С ним я
вошел в более продолжительное знакомство, когда сам вернулся
в Россию
в январе 1871
года.
Между ними был, конечно, флёрт, но больше с его стороны. И когда я ей посоветовал хоть к будущей осени приехать
в Париж, где я непременно буду, то она схватилась за этот проект. Мы изредка переписывались, и осенью 1869
года она приехала
в Париж; я нашел ей помещение
в Латинском квартале, а потом приятель мой Наке предложил ей поселиться
в виде жилицы у его приятельницы, госпожи А., очень развитой женщины, где она могла бы и усовершенствоваться
в языке, и
войти в кружок интересных французов.
В России у меня ведь тоже не было ни одной связи. Студентом,
в Казани и Дерпте, я
годами жил без привязанности, а более мечтательная, чем реальная любовь к девушке, на которой я хотел жениться, кончилась ничем. Единственная моя дружба с моей кузиной пострадала от романа"Жертва вечерняя", а родная сестра моя писала мне редко и совсем не
входила в мою жизнь.
А мои итоги как романиста состояли тогда из четырех повествовательных вещей:"
В путь-дорогу", куда
вошла вся жизнь юноши и молодого человека с 1853 по 1860
год, затем оставшихся недоконченными"Земских сил", где матерьялом служила тогдашняя обновляющаяся русская жизнь
в провинции,
в первые 60-е
годы;"Жертва вечерняя" — вся дана петербургским нравам той же эпохи и повесть"По-американски", где фоном служила Москва средины 60-х
годов.
Со мною он был внимателен и любезен и всячески показывал мне, что он считает мое участие весьма полезным и лестным для клуба. Он тотчас же устроил те публичные лекции по теории театрального искусства, которые я прочел
в клубе. Они
входили в содержание моей книги, которую я обработал к 1872
году и издал отдельно.
Неточные совпадения
Вить, мой батюшка, пока Митрофанушка еще
в недорослях, пота его и понежить; а там
лет через десяток, как
войдет, избави Боже,
в службу, всего натерпится.
Стародум(с важным чистосердечием). Ты теперь
в тех
летах,
в которых душа наслаждаться хочет всем бытием своим, разум хочет знать, а сердце чувствовать. Ты
входишь теперь
в свет, где первый шаг решит часто судьбу целой жизни, где всего чаще первая встреча бывает: умы, развращенные
в своих понятиях, сердца, развращенные
в своих чувствиях. О мой друг! Умей различить, умей остановиться с теми, которых дружба к тебе была б надежною порукою за твой разум и сердце.
Войдя в маленький кабинет Кити, хорошенькую, розовенькую, с куколками vieux saxe, [старого саксонского фарфора,] комнатку, такую же молоденькую, розовенькую и веселую, какою была сама Кити еще два месяца тому назад, Долли вспомнила, как убирали они вместе прошлого
года эту комнатку, с каким весельем и любовью.
Войдя в тенистые сени, он снял со стены повешенную на колышке свою сетку и, надев ее и засунув руки
в карманы, вышел на огороженный пчельник,
в котором правильными рядами, привязанные к кольям лычками, стояли среди выкошенного места все знакомые ему, каждый с своей историей, старые ульи, а по стенкам плетня молодые, посаженные
в нынешнем
году.
Минуту спустя
вошла хозяйка, женщина пожилых
лет,
в каком-то спальном чепце, надетом наскоро, с фланелью на шее, одна из тех матушек, небольших помещиц, которые плачутся на неурожаи, убытки и держат голову несколько набок, а между тем набирают понемногу деньжонок
в пестрядевые мешочки, размещенные по ящикам комодов.