Неточные совпадения
Думаю, что
главное русло русской культурной жизни, когда время подошло к 60-м годам, было полно молодыми женщинами или зрелыми девушками этого именно этическо-социального типа. История показала, что они, как
сестры, жены и потом матери двух поколений, не помешали русскому обществу идти вперед.
Здесь я брал уроки английского языка у одной из княжон, читал с ней Шекспира и Гейне, музицировал с другими
сестрами, ставил пьесы, играл в них как
главный режиссер и актер, читал свои критические этюды, отдельные акты моих пьес и очерки казанской жизни, вошедшие потом в роман"В путь-дорогу".
Светский круг знакомств сложился у меня с первой же зимы довольно большой,
главным образом через Дондукова, с семейством которого я в Дерпте так сошелся, и через мою двоюродную
сестру С.Л.Боборыкину, тогда круглую сироту, жившую у своей кузины, княгини Шаховской, жены известного тогда крупного деятеля по финансово-экономической части А.И.Бутовского, директора департамента мануфактур и торговли.
Неточные совпадения
Главный доход с имения
сестры получался за заливные луга.
— Вот что, Дуня, — начал он серьезно и сухо, — я, конечно, прошу у тебя за вчерашнее прощения, но я долгом считаю опять тебе напомнить, что от
главного моего я не отступаюсь. Или я, или Лужин. Пусть я подлец, а ты не должна. Один кто-нибудь. Если же ты выйдешь за Лужина, я тотчас же перестаю тебя
сестрой считать.
— Шампанское за отыскание квартиры: ведь я тебя облагодетельствовал, а ты не чувствуешь этого, споришь еще; ты неблагодарен! Поди-ка сыщи сам квартиру! Да что квартира?
Главное, спокойствие-то какое тебе будет: все равно как у родной
сестры. Двое ребятишек, холостой брат, я всякий день буду заходить…
Антипатичен он ему был своей вульгарностью чувств, самоуверенной ограниченностью и,
главное, антипатичен был ему за
сестру, которая могла так страстно, эгоистично, чувственно любить эту бедную натуру и в угоду ему могла заглушить всё то хорошее, что было в ней.
Всякому хотелось узнать тайну; всякий подозревал друг друга, а
главное, всякий желал овладеть кубышкой врасплох, в полную собственность, так чтоб другим ничего не досталось. Это клало своеобразную печать на семейные отношения. Снаружи все смотрело дружелюбно и даже слащаво; внутри кипела вражда. По-видимому, дядя Григорий Павлыч был счастливее
сестер и даже знал более или менее точно цифру капитала, потому что Клюквин был ему приятель.