Неточные совпадения
Как я сказал выше,
в казанском обществе я не встречал ни одного известного писателя и был весьма огорчен, когда кто-то из товарищей, вернувшись из
театра, рассказывал, что видел ИА.Гончарова
в креслах. Тогда автор „Обломова“ (еще не появившегося
в свет)
возвращался из своего кругосветного путешествия через Сибирь, побывал на своей родине
в Симбирске и останавливался на несколько дней
в Казани.
Зимнего Петербурга вкусил я еще студентом
в вакационное время
в начале и
в конце моего дерптского студенчества. Я гащивал у знакомых студентов; ездил и
в Москву зимой, несколько раз осенью, проводил по неделям и
в Петербурге,
возвращаясь в свои"Ливонские Афины". С каждым заездом
в обе столицы я все сильнее втягивался
в жизнь тогдашней интеллигенции, сначала как натуралист и медик, по поводу своих научно-литературных трудов, а потом уже как писатель, решившийся попробовать удачи на
театре.
Возвращаясь к театральным сезонам, которые я проводил
в Петербурге до моего редакторства, нельзя было не остановиться на авторе"Свадьбы Кречинского"и не напомнить, что он после такого крупного успеха должен был — не по своей вине — отойти от
театра. Его"Дело"могло быть тогда и напечатано только за границей
в полном виде.
Петербург встретил меня стужей. Стояли январские трескучие морозы, когда я должен был делать большие поездки по городу
в моей венской шубке, слишком короткой и узкой, хотя и фасонистой, на заграничный манер. Я остановился
в отеле"Дагмар" — тогда на Знаменской площади, около Николаевского вокзала.
Возвращаясь из Большого
театра, я чуть было не отморозил себе и щек, и пальцев на правой ноге.
Неточные совпадения
Изредка доходили до слуха его какие-то, казалось, женские восклицания: «Врешь, пьяница! я никогда не позволяла ему такого грубиянства!» — или: «Ты не дерись, невежа, а ступай
в часть, там я тебе докажу!..» Словом, те слова, которые вдруг обдадут, как варом, какого-нибудь замечтавшегося двадцатилетнего юношу, когда,
возвращаясь из
театра, несет он
в голове испанскую улицу, ночь, чудный женский образ с гитарой и кудрями.
Изредка отпускал он меня с Сенатором
в французский
театр, это было для меня высшее наслаждение; я страстно любил представления, но и это удовольствие приносило мне столько же горя, сколько радости. Сенатор приезжал со мною
в полпиесы и, вечно куда-нибудь званный, увозил меня прежде конца.
Театр был у Арбатских ворот,
в доме Апраксина, мы жили
в Старой Конюшенной, то есть очень близко, но отец мой строго запретил
возвращаться без Сенатора.
Вечером я был
в небольшом, грязном и плохом
театре, но я и оттуда
возвратился взволнованным не актерами, а публикой, состоявшей большей частью из работников и молодых людей;
в антрактах все говорили громко и свободно, все надевали шляпы (чрезвычайно важная вещь, — столько же, сколько право бороду не брить и пр.).
По утрам, когда Павел отправлялся
в университет, Клеопатра Петровна, провожая его, по крайней мере раз десять поцелует; а когда он
возвращался домой, она его у Большого
театра,
в щегольской, отороченной соболем шубке, непременно встречает.
Возвратившись из
театра в свой неприглядный номер, герой мой предался самым грустным мыслям; между ним и Мари было условлено, что он первоначально спросит ее письмом, когда ему можно будет приехать
в Петербург, и она ему ответит, и что еще ответит… так что
в этой переписке, по крайней мере, с месяц пройдет; но чем же занять себя
в это время?