Неточные совпадения
В Малом театре на представлении, сколько помню, «Женитьбы» совершенно неожиданно дядя заметил из кресел амфитеатра моего отца.
С ним мы не
видались больше четырех лет. Он ездил также к выпуску сестры из института, и мы
с дядей ждали его в Москву вместе
с нею и теткой и ничего не знали, что они уже третий день в Москве, в гостинице Шевалдышева, куда он меня и взял по приезде наших дам из Петербурга.
Но
с Лебедевым мы, хотя и земляки,
видались только в аудиториях, а особенного приятельства не водили. Потребность более серьезного образования, на подкладке некоторой даже экзальтированной преданности идее точного знания, запала в мою если не душу, то голову спонтанно,говоря философским жаргоном. И я резко переменил весь свой habitus, все привычки, сделался почти домоседом и стал вести дневник
с записями всего, что входило в мою умственную жизнь.
И что же? За всю мою выучку в корпорации и позднее, когда я
видался с буршами, я никогда не слыхал ни единого слова на эту тему, — такова была их отчужденность от всего того, что уже назрело в России.
И судьба подшутила над ним: в эту минуту над тысячной толпой студентов, на лестнице, прислоненной к дровам, говорил студент Михаэлис, тот приятель М.Л.Михайлова (и брат г-жи Шелгуновой),
с которым я
видался в студенческих кружках еще раньше. А он приходился… чуть не племянником этому самому действительному статскому советнику и театральному цензору.
Мы
видались с Балакиревым в мое дерптское время каждый год. Проезжая Петербургом туда и обратно, я всегда бывал у него, кажется, раз даже останавливался в его квартире. Жил он холостяком (им и остался до большой старости и смерти), скромно, аккуратно, без всякого артистического кутежа, все
с теми же своими маленькими привычками. Он уже имел много уроков, и этого заработка ему хватало. Виртуозным тщеславием он не страдал и не бился из-за великосветских успехов.
В 60-х годах я у Стасовых не бывал и
с Владимиром в литературных кружках не встречался, но
видался часто в концертах и на оперных представлениях.
Всего резче отзывался о нем Серов,
с которым я стал чаще
видаться уже позднее, к 1862 году.
"Семен Роговиков"
видался часто
с Вейнбергом и, приходя в мой кабинет или в редакционную, где стояли шкапы и большой стол, на котором правились корректуры, неизменно начинал свои ламентации фразой...
Когда стряслась беда
с их журналом"Время", мы
с ним
видались у него по поводу того соглашения, в которое"Библиотека"вошла
с редакцией"Время"насчет удовлетворения подписчиков.
Через пять почти лет, в Париже, я сошелся
с Герценом и всю зиму 1869-1870-года, до его кончины, постоянно
с ним
видался, был вхож в его дом и проводил его в могилу.
Через Фехтера мне очень легко было бы познакомиться и часто
видаться с автором"Давида Копперфильда", но в это время его не было в Лондоне. У Фехтера я видал только родственника Диккенса — романиста Уилки Коллинса, тогда еще на верху своей известности, но он показался мне преждевременно одряхлевшим. Кажется, у него был легкий удар, и он, быть может, придерживался"возлияний Бахусу".
Этот д-р П-цкий и тот агент русского Общества пароходства и торговли, Д-в, были почти единственные русские,
с какими я
видался все время. Д-в познакомил меня
с адмиралом Ч-вым, тогда председателем Общества пароходства и торговли; угощая нас обедом в дорогом ресторане на Реджент-Стрите, адмирал старался казаться"добрым малым"и говорил про себя
с юмором, что он всего только"генерал", а этим кичиться не полагается. Он был впоследствии министром.
Из корреспондентов я всего чаще
видался с немцем Лаузером,
с французом Кутульи (впоследствии дипломат) и
с тогда совсем еще неизвестным, а впоследствии всемирно знаменитым Стэнлеем, тем, что открывал Ливингстона.
С Вырубовым мы продолжали
видаться. Журнал его и Литтре «La philosophic positive» шел себе полегоньку, и по четвергам были у него вечера, куда Литтре являлся неизменно, выпивал одну чашку чаю и удалялся, как только пробьет одиннадцать.
С тех пор мы нигде не
видались, и только раз я получил от нее — уже не помню где — письмо по поводу моего — романа"Жертва вечерняя", который она прочла только что в немецком переводе.
Если б тогда он подольше остался и я
видался бы
с ним чаще один на один, наверно, я бы вызвал его на такие разговоры, в которых он бы высказывался гораздо полнев. Но наши беседы бывали неизменно в обществе его маленькой свиты. Мы шли обыкновенно в"Тиргартен", гуляли там, возвращались на Linden и доводили Ивана Александровича до его Britisch Ноtеl'я.
Меня удивило даже, как они там знали, что я именно в Вене и еду в Петербург. Потом я узнал, что это шло от Некрасова. Он рассказал мне, когда мы
с ним познакомились, что он,
видаясь с Краевским по делам"Отечественных записок", посоветовал ему пригласить меня в воскресные фельетонисты на смену тогдашнего его сотрудника Панютина, писавшего под псевдонимом"Нила Адмирари". Краевский на это пошел, и работа, которая меня"ждала"в"Голосе", и была именно такая.
Николай Курочкин тут только познакомился со мною. Его брат Василий был еще жив, и мы
с ним также
видались.
Но он сжился
с Парижем и даже вошел в такое приятельство
с"французиками", какого не водил почти ни
с кем в Петербурге.
С Салтыковым он позднее стал ладить, а
с Некрасовым уже давно не
видался и никогда о нем в разговоре со мною не упоминал.
Может быть, он охладел ко мне в силу еще каких-нибудь мне неизвестных причин, но между нами и на письмах не выходило никакой размолвки, а не
видались мы
с декабря 1866 года, то есть более четырех лет. Он еще наезжал постом в Петербург, и мы
с ним провели несколько вечеров, мне
с ним было весело, но задушевности отношений уже недоставало.
Успенского, я чаще
видался с Михайловским и бывал на его вечерах
с шумными ужинами.
С Бакуниным, как я сказал, мы
видались на обоих съездах в Берне и Базеле. Он был уже хорошо знаком
с моим покойным приятелем Г.Н.Вырубовым; тот тоже приезжал на эти съезды и даже выступал на них как оратор.
Но когда я
с ним
видался в Париже (и у Г.Н.Вырубова, и у него на квартире), он мне казался уже сильно"сдавшим", как говорят москвичи, не в смысле верности делу эмиграции, но по своим физическим силам, бодрости и свежести душевной энергии.
С Толстым я был лично знаком, но давно уже
с ним не
видался.
В первой половине этого"опыта оценки"я привожу все то, что у меня осталось в памяти о человеке, о моих встречах, беседах и наблюдениях над его жизнью и обстановкой в Москве в начале 80-х годов, когда я только и
видался с Толстым.
— Ну, я очень рад был, что встретил Вронского. Мне очень легко и просто было с ним. Понимаешь, теперь я постараюсь никогда не
видаться с ним, но чтоб эта неловкость была кончена, — сказал он и, вспомнив, что он, стараясь никогда не видаться, тотчас же поехал к Анне, он покраснел. — Вот мы говорим, что народ пьет; не знаю, кто больше пьет, народ или наше сословие; народ хоть в праздник, но…