Неточные совпадения
— Позвольте, Марья Михайловна, хотя бы я был Бог знает какой злодей, женщина, по
доброте сердечной, не должна злобствовать. Дайте объяснить: вся беда в том, что я в некотором роде"старый хрыч". Вместо того, чтобы резонировать с вами о разных умных вещах, я
почувствовал в себе слишком много молодости…
Страшное смущение
чувствовала я пред этой женщиной. Мне совсем не то хотелось ей сказать, не в таком тоне; но я не смела. Вся она была полна
доброты и приветливости. Но я все-таки
чувствовала себя около нее какой-то парией, мрачной преступницей, надевшей на себя маску скромности и приличия.
Я до сих пор не могу еще высвободиться из-под впечатления горячей, вдохновенной речи Лизаветы Петровны. Вот чего мне нужно было! Я вижу в этой женщине такое глубокое всепрощение, дальше которого
доброта не может идти. И если она девушка, чистая по своим помыслам и по своей жизни, так входит в немощи падших созданий, так сливается со всеми ужасами их разврата, освещает и согревает все это своей любовью, то как же должна
чувствовать и поступать я?
Глубокой веры; вот чего! Что, в самом деле, значит наша личная способность, охота, воля, когда у нас нет никакой подкладки, никакой основы, как говорит Степа? С тех пор, как около меня Степа и Лизавета Петровна, я ежесекундно
чувствую горячую потребность схватиться за такую основу, которая бы зависела от меня лично. Без этого никакая
доброта, никакое раскаяние, никакие слезы не возродят меня.
Неточные совпадения
— Дарья Александровна, — сказал он, краснея до корней волос, — я удивляюсь даже, что вы, с вашею
добротой, не
чувствуете этого. Как вам просто не жалко меня, когда вы знаете…
Во время взрыва князя она молчала; она
чувствовала стыд за мать и нежность к отцу за его сейчас же вернувшуюся
доброту; но когда отец ушел, она собралась сделать главное, что было нужно, — итти к Кити и успокоить ее.
Каждый раз, как он начинал думать об этом, он
чувствовал, что нужно попытаться еще раз, что
добротою, нежностью, убеждением еще есть надежда спасти ее, заставить опомниться, и он каждый день сбирался говорить с ней.
И Степан Аркадьич улыбнулся. Никто бы на месте Степана Аркадьича, имея дело с таким отчаянием, не позволил себе улыбнуться (улыбка показалась бы грубой), но в его улыбке было так много
доброты и почти женской нежности, что улыбка его не оскорбляла, а смягчала и успокоивала. Его тихие успокоительные речи и улыбки действовали смягчающе успокоительно, как миндальное масло. И Анна скоро
почувствовала это.
Когда Маслова поступила к ним, Марья Павловна
почувствовала к ней отвращение, гадливость. Катюша заметила это, но потом также заметила, что Марья Павловна, сделав усилие над собой, стала с ней особенно ласкова и добра. И ласка и
доброта такого необыкновенного существа так тронули Маслову, что она всей душой отдалась ей, бессознательно усваивая ее взгляды и невольно во всем подражая ей. Эта преданная любовь Катюши тронула Марью Павловну, и она также полюбила Катюшу.