Неточные совпадения
До сих пор живьем
прыгают перед ним две фигуры. Одна то и дело бродила по роще, где тихие сидели и в жар некоторые
шили или читали. Она не могла уже ни работать, ни читать.
На голове носила она соломенную шляпу высоким конусом, с широкими полями, и розовую ситцевую блузу. Выдавала себя за княжну Тараканову.
Он обыкновенно ходил задами села, когда же ему случалось идти улицей, одни собаки обходились с ним по-человечески; они, издали завидя его, виляли хвостом и бежали к нему навстречу,
прыгали на шею, лизали в лицо и ласкались до того, что Левка, тронутый до слез, садился середь дороги и целые часы занимал из благодарности своих приятелей, занимал их до тех пор, пока какой-нибудь крестьянский мальчик пускал камень наудачу, в собак ли попадет или в бедного мальчика; тогда он вставал и убегал в лес.
Это желание
прыгнуть на шею, чтоб признали меня за хорошего и начали меня обнимать или вроде того (словом, свинство), я считаю в себе самым мерзким из всех моих стыдов и подозревал его в себе еще очень давно, и именно от угла, в котором продержал себя столько лет, хотя не раскаиваюсь.
Неточные совпадения
— Как пропах? Вздор ты какой-нибудь мелешь, скверность какую-нибудь хочешь сказать. Молчи, дурак. Пустишь меня, Алеша,
на колени к себе посидеть, вот так! — И вдруг она мигом привскочила и
прыгнула смеясь ему
на колени, как ласкающаяся кошечка, нежно правою рукой охватив ему
шею. — Развеселю я тебя, мальчик ты мой богомольный! Нет, в самом деле, неужто позволишь мне
на коленках у тебя посидеть, не осердишься? Прикажешь — я соскочу.
Дядя Михаил, согнувшись над столом, гонял наперсток пальцем и дул
на него; мастер невозмутимо
шил; тени
прыгали по его огромной лысине; прибежал дядя Яков и, спрятавшись за угол печи, тихонько смеялся там; бабушка терла
на терке сырой картофель.
Я машинально подал ему поводья. Он вскочил
на Электрика… прозябший конь взвился
на дыбы и
прыгнул вперед
на полторы сажени… но скоро отец укротил его; он вонзил ему шпоры в бока и ударил его кулаком по
шее… «Эх, хлыста нету», — пробормотал он.
— Мудрено! с Адама и Евы одна и та же история у всех, с маленькими вариантами. Узнай характер действующих лиц, узнаешь и варианты. Это удивляет тебя, а еще писатель! Вот теперь и будешь
прыгать и скакать дня три, как помешанный, вешаться всем
на шею — только, ради бога, не мне. Я тебе советовал бы запереться
на это время в своей комнате, выпустить там весь этот пар и проделать все проделки с Евсеем, чтобы никто не видал. Потом немного одумаешься, будешь добиваться уж другого, поцелуя например…
Сама во время чтения она не смеялась; но когда слушатели (за исключением, правда, Панталеоне: он тотчас с негодованием удалился, как только зашла речь о quel ferroflucto Tedesco [Каком-то проклятом немце (ит. и нем.).]), когда слушатели прерывали ее взрывом дружного хохота, — она, опустив книгу
на колени, звонко хохотала сама, закинув голову назад, — и черные се кудри
прыгали мягкими кольцами по
шее и по сотрясенным плечам.