Неточные совпадения
И вспомнилось ему, как он еще мальчуганом гостил с отцом в промысловом селе «Заводное», вверх
по Волге в соседней губернии, на луговом берегу, и как он забирался на колокольню одной из двух церквей и
по целым часам глядел на барскую усадьбу с
парком, который спускался вниз к самой реке.
На руле сидела Серафима, на веслах — Теркин. Они ездили кататься вниз
по Яузе, к
парку, куда владелец пускает публику и где устроена театральная зала.
— Понимаю!.. Видите, Иван Захарыч… — Первач стал медленно потирать руки, —
по пословице: голенький — ох, а за голеньким — Бог… Дачу свою Низовьев, — я уже это сообщил и сестрице вашей, — продает новой компании… Ее представитель — некий Теркин. Вряд ли он очень много смыслит. Аферист на все руки… И писали мне, что он сам мечтает попасть поскорее в помещики… Чуть ли он не из крестьян. Очень может быть, что ему ваша усадьба с таким
парком понравится. На них вы ему сделаете уступку с переводом долга.
Он может действовать
по своему усмотрению — купить и усадьбу с
парком, сделать их центром местного управления, проводить здесь часть лета…
Дом был запущен; в верхнем этаже штучный паркетный пол вынут в нескольких комнатах; мебели — никакой, стены облупились; да и в нижнем этаже, кроме кабинета хозяина, все остальное пахнет дворянской грязцой и скудостью. Но
парк наполнил его стародавним чувством, которое заново воскресло и еще ярче, чем на колокольне села Заводного, когда он
по приезде туда лазил на нее, о вечернях.
— Сказать вам всю правду, Александра Ивановна? Мне самому очень
по душе ваш
парк и все положение усадьбы. Давно я их знаю. Еще как деревенским мальчишкой с отцом в село Заводное попал.
В этом
парке он находил растительность богаче, чем можно было бы ожидать, судя
по „градусу широты“, Антон Пантелеич придерживался научных терминов, и объяснял такое богатство удачным положением. Балки, круто поднимавшиеся к усадьбе, защищали низины
парка, обращенного на юго-запад поворотом реки.
— Вашими бы устами, Василий Иваныч… Очень уж я прельщен этим
парком. И вам он, кажется, больно
по душе пришелся. Положение его вместе с усадьбой — такое для лесной местности, что другого такого и не найдешь, пожалуй, во всем приволжском крае.
Василию, мол, Иванычу ничего не будет стоить: побудить компанию вместе с дачей приобрести и усадьбу с
парком, сделать из нее центральный пункт всего приволжского лесного промысла и хозяйства компании и вместе — заложить здесь фундамент для распространения здравых познаний
по лесоводству и уходу за всеми видами строительных и фруктовых деревьев…
— Позвольте, Василий Иваныч, доложить вам, перебил Первач, — что и в даче Низовьева есть целое урочище,
по которому сам владелец еще не имеет вполне ясного представления о ценности этого участка. Он ждет окончательной оценки от меня… Я уже не говорю о лесе Ивана Захарыча и усадьбе с
парком, если бы вы пожелали приобрести их… Без моего мнения это дело не может состояться.
— Неужели же от двух вотчин Ивана Захарыча ничего не останется? Мне неловко спрашивать об этом. Я — представитель компании, которой ваш брат предлагает свой лес и даже — вам это, вероятно, известно — и эту усадьбу с
парком. Если мы поладим, он получит самую высшую цену
по здешним местам… Но только, почтеннейшая Павла Захаровна, надо устранить всяких ненужных посредников и маклаков.
— За собой оставлю… усадьбу и
парк. Только это я вам на ушко говорю… Вам стоит сказать одно словечко. Вы ведь знаете, я мужичьего рода…
По — мужицки и спрошу: люб вам, барышня, разночинец Василий Иванов Теркин… а? Коли не можете еще самой себе ответить, подождите.
Тихое и теплое утро, с мелкими кудрявыми облачками в сторону полудня, занялось над заказником лесной дачи, протянувшейся за усадьбой Заводное. Дача, на версту от
парка, вниз
по течению, сходила к берегу и перекидывалась за Волгу, где занимала еще не одну сотню десятин. Там обособился сосновый лес;
по заказнику шел еловый пополам с чернолесьем.
Неточные совпадения
Краса и гордость русская, // Белели церкви Божии //
По горкам,
по холмам, // И с ними в славе спорили // Дворянские дома. // Дома с оранжереями, // С китайскими беседками // И с английскими
парками; // На каждом флаг играл, // Играл-манил приветливо, // Гостеприимство русское // И ласку обещал. // Французу не привидится // Во сне, какие праздники, // Не день, не два —
по месяцу // Мы задавали тут. // Свои индейки жирные, // Свои наливки сочные, // Свои актеры, музыка, // Прислуги — целый полк!
— Я тоже не могла уснуть, — начала она рассказывать. — Я никогда не слышала такой мертвой тишины. Ночью
по саду ходила женщина из флигеля, вся в белом, заломив руки за голову. Потом вышла в сад Вера Петровна, тоже в белом, и они долго стояли на одном месте… как
Парки.
Служитель нагнулся, понатужился и, сдвинув кресло, покатил его. Самгин вышел за ворота
парка, у ворот, как два столба, стояли полицейские в пыльных, выгоревших на солнце шинелях.
По улице деревянного городка бежал ветер, взметая пыль, встряхивая деревья; под забором сидели и лежали солдаты, человек десять, на тумбе сидел унтер-офицер, держа в зубах карандаш, и смотрел в небо, там летала стая белых голубей.
Самгин встал и пошел
по дорожке в глубину
парка, думая, что вот ради таких людей идеалисты, романтики годы сидели в тюрьмах, шли в ссылку, в каторгу, на смерть…
Тишина стала плотней, и долго не слышно было ни звука, — потом в
парке кто-то тяжко зашлепал
по луже.