Ведь у него теперь никаких прав нет!.. Будут его «пороть». Это слово слышит он по ночам — точно кто произносит над его ухом. Мужик! Бесправный! Ссыльный по приговору односельчан! Вся судьба
в корень загублена. А в груди трепещет жажда жизни, чувствуешь обиду и позор. Уходит навсегда дорога к удаче, к науке, ко всему, на что он считал уже себя способным и призванным.
— Господин Теркин! Вы хоть и посторонний человек, но я должна вам сказать — эта девочка по натуре своей
в корень испорчена… Бедный мой брат боготворил ее мать, а она его самым постыдным манером обманывала.
Неточные совпадения
«Гулящая бабенка!» — почти вслух выговорили ее губы
в ту минуту, когда правой рукой Серафима приподняла тяжелую косу, взяв ее у
корней волос, и сильным движением перекинула ее через плечо, чтобы освежить лицо.
Извивами между кудрявых веселых берегов протекает Яуза. Лодка лениво и плавно повернула за выдавшийся мысок, где у самого обрыва разросся клен, и
корни, наполовину обнаженные, гляделись
в чуть заметное вздрагиванье проточной воды.
Часу
в седьмом утра на одной из недавних просек, уже заросших травой и мелким кустарником, на широком мшистом пне с оголенными
корнями присели два пешехода, бродившие по лесу с рассвета.
— Видите ли, — начал он медленно и тихо закрыл глаза, — каждый год сосна дает венчик
в несколько ветвей. Сколько венчиков, столько и лет, — без ошибки.
В этом деревце венчиков до пятнадцати — стало быть, и лет ему пятнадцать. Это вернее, чем ежели теперь срубить у
корня и пласты считать, особливо
в старом дереве. К коре пласты сливаются, и их надо под лупой рассматривать, чтобы не ошибиться.
— Потому что
в брак она вступает редко — раз
в шесть,
в семь лет, а не ежегодно, как столько других произрастаний. Ей приходится вести жизнь строгую. На постноядении стоит всю жизнь — и
в какие выси поднимается. На чем держится
корнями, сами изволите знать. Потому и не может она вокруг себя разводить густой подлесок, обречена на одиночество, и под нею привольно только разве вереску. Но и
в нем есть большая краса. Не угодно ли поглядеть… Вон он
в полном цвету!
— Совершенно ясно, что культура погибает, потому что люди привыкли жить за счет чужой силы и эта привычка насквозь проникла все классы, все отношения и действия людей. Я — понимаю: привычка эта возникла из желания человека облегчить труд, но она стала его второй природой и уже не только приняла отвратительные формы, но
в корне подрывает глубокий смысл труда, его поэзию.
Ну, вот в один, как говорится, прекрасный день я и велел заложить себе дрожки тройкой, —
в корню ходил у меня иноходец, азиятец необыкновенный, зато и назывался Лампурдос, — оделся получше и поехал к Матрениной барыне.
Неточные совпадения
Стародум. Фенелона? Автора Телемака? Хорошо. Я не знаю твоей книжки, однако читай ее, читай. Кто написал Телемака, тот пером своим нравов развращать не станет. Я боюсь для вас нынешних мудрецов. Мне случилось читать из них все то, что переведено по-русски. Они, правда, искореняют сильно предрассудки, да воротят с
корню добродетель. Сядем. (Оба сели.) Мое сердечное желание видеть тебя столько счастливу, сколько
в свете быть возможно.
Виртуозность прямолинейности, словно ивовый кол, засела
в его скорбной голове и пустила там целую непроглядную сеть
корней и разветвлений.
Не успело еще пагубное двоевластие пустить зловредные свои
корни, как из губернии прибыл рассыльный, который, забрав обоих самозванцев и посадив их
в особые сосуды, наполненные спиртом, немедленно увез для освидетельствования.
Поняв чувства барина,
Корней попросил приказчика прийти
в другой раз. Оставшись опять один, Алексей Александрович понял, что он не
в силах более выдерживать роль твердости и спокойствия. Он велел отложить дожидавшуюся карету, никого не велел принимать и не вышел обедать.
— Солдат! — презрительно сказал
Корней и повернулся ко входившей няне. — Вот судите, Марья Ефимовна: впустил, никому не сказал, — обратился к ней
Корней. — Алексей Александрович сейчас выйдут, пойдут
в детскую.