Неточные совпадения
На Теркине был светлый пиджак нараспашку.
В правом боковом кармане лежал бумажник с несколькими нужными письмами, одной распиской, книжкой пароходных
рейсов его «Товарищества» и рублей до четырехсот деньгами.
И вот теперь перед ним открывается даль владельческого обладания. Через два-три дня он поедет
в Нижний вносить за «Батрака» двадцать тысяч и спускать пароход на воду, делать свой первый
рейс вверх по Волге. Он проедет мимо того села Кладенца, где его секли, и мимо той усадьбы, где строевые леса стоят
в глубине.
Теркин, не надевая шляпы, кивнул раза два на пристань, где
в проходе у барьера, только что заставленного рабочими, столпились провожавшие «Батрака»
в его первый
рейс, вверх по Волге: два пайщика, свободные капитаны, конторщики, матросы, полицейские офицеры, несколько дам, все приехавшие проводить пассажиров.
Уши у него заложило от радостного волнения; он не слыхал ежеминутного гудения пароходных свистков и только все смотрел вперед, на плес реки, чувствуя всем существом, что стоит на верху рубки своего парохода и пускает его
в первый
рейс, полным груза и платных пассажиров, идет против течения с подмывательной силой и смелостью, не боится ни перекатов, ни полного безводья, ни конкуренции, никакой незадачи!..
Неточные совпадения
Вначале капитан удивлял матросов капризами неожиданных
рейсов, остановок — иногда месячных —
в самых неторговых и безлюдных местах, но постепенно они прониклись «грэизмом» Грэя.
Наш
рейс по проливу на шкуне «Восток», между Азией и Сахалином, был всего третий со времени открытия пролива. Эта же шкуна уже ходила из Амура
в Аян и теперь шла во второй раз. По этому случаю, лишь только мы миновали пролив, торжественно, не
в урочный час, была положена доска, заменявшая стол, на свое место;
в каюту вместо одиннадцати пришло семнадцать человек, учредили завтрак и выпили несколько бокалов шампанского.
В то время постоянного пароходного сообщения по побережью Японского моря не существовало. Переселенческое управление первый раз,
в виде опыта, зафрахтовало пароход «Эльдорадо», который ходил только до залива Джигит. Определенных
рейсов еще не было, и сама администрация не знала, когда вернется пароход и когда он снова отправится
в плавание.
А Федор Федорович
Рейс, никогда не читавший химии далее второй химической ипостаси, то есть водорода!
Рейс, который действительно попал
в профессора химии, потому что не он, а его дядя занимался когда-то ею.
В конце царствования Екатерины старика пригласили
в Россию; ему ехать не хотелось, — он отправил вместо себя племянника…
Когда он, бывало, приходил
в нашу аудиторию или с деканом Чумаковым, или с Котельницким, который заведовал шкапом с надписью «Materia Medica», [Медицинское вещество (лат.).] неизвестно зачем проживавшим
в математической аудитории, или с
Рейсом, выписанным из Германии за то, что его дядя хорошо знал химию, — с
Рейсом, который, читая по-французски, называл светильню — baton de coton, [хлопчатобумажной палкой вместо: «cordon de coton» — хлопчатобумажным фитилем (фр.).] яд — рыбой (poisson [Яд — poison; рыба — poisson (фр.).]), а слово «молния» так несчастно произносил, что многие думали, что он бранится, — мы смотрели на них большими глазами, как на собрание ископаемых, как на последних Абенсерагов, представителей иного времени, не столько близкого к нам, как к Тредьяковскому и Кострову, — времени,
в котором читали Хераскова и Княжнина, времени доброго профессора Дильтея, у которого были две собачки: одна вечно лаявшая, другая никогда не лаявшая, за что он очень справедливо прозвал одну Баваркой, [Болтушкой (от фр. bavard).] а другую Пруденкой.