О том же говорит нам повествование Евангелия о теле Воскресшего Господа, свободно проходившего через непроницаемые для
физического тела «заключенные двери» [См.: Ин. 20:19–29.], внезапно появлявшегося перед апостолами и столь же внезапно скрывавшегося, но при этом делавшего Свое тело ощутимым для осязания Фомы и даже способным к принятию физической пищи (меда и рыбы).
Он имел, как и любое животное, лишь
физическое тело, тело эфирное (или витальное) и астральное (или лучистое) и посредством этого последнего — ощущения, которые напоминали смесь осязательных, слуховых и зрительных ощущений».
В человеке есть
физическое тело, общее у него с минералами, и эфирное, общее с растениями, и тело астральное, общее с животными [См. R. Steiner. Die Geheimwissenschaftim Umriss. Dritte Auflage, с.
Неточные совпадения
«Прежде я говорил, что в моем
теле, в
теле этой травы и этой букашки (вот она не захотела на ту траву, расправила крылья и улетела) совершается по
физическим, химическим, физиологическим законам обмен материи.
Самгин ожидал не этого; она уже второй раз как будто оглушила, опрокинула его. В глаза его смотрели очень яркие, горячие глаза; она поцеловала его в лоб, продолжая говорить что-то, — он, обняв ее за талию, не слушал слов. Он чувствовал, что руки его, вместе с
физическим теплом ее
тела, всасывают еще какое-то иное тепло. Оно тоже согревало, но и смущало, вызывая чувство, похожее на стыд, — чувство виновности, что ли? Оно заставило его прошептать:
Но в память его крепко вросла ее напряженная фигура, стройное
тело, как бы готовое к
физической борьбе с ним, покрасневшее лицо и враждебно горящие глаза; слушая его, она иронически щурилась, а говоря — открывала глаза широко, и ее взгляд дополнял силу обжигающих слов.
Думая о
физическом труде и тренировке
тела, я на опыте подтверждаю для себя глубокое убеждение, что человек есть микрокосм, потенциальная величина, что в нем все заложено.
Вы увидите, как острый кривой нож входит в белое здоровое
тело; увидите, как с ужасным, раздирающим криком и проклятиями раненый вдруг приходит в чувство; увидите, как фельдшер бросит в угол отрезанную руку; увидите, как на носилках лежит, в той же комнате, другой раненый и, глядя на операцию товарища, корчится и стонет не столько от
физической боли, сколько от моральных страданий ожидания, — увидите ужасные, потрясающие душу зрелища; увидите войну не в правильном, красивом и блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знаменами и гарцующими генералами, а увидите войну в настоящем ее выражении — в крови, в страданиях, в смерти…