Церковь может принять это обвинение и с гордостью сказать: да, в Церкви христианской много языческого материализма и реализма, потому что в ней есть душа мира,
та душа мира, которая в язычестве раскрывалась для восприятия Логоса.
Неточные совпадения
Эта незыблемая, непоколебимая вера в
то, что истина дана в мистическом восприятии, что нельзя двигаться, нельзя подниматься, не имея под собой твердыни божественного, не имея благодатной помощи, будучи оставленным и покинутым, от вселенской
души отрезанным, определяет характер изложения этой книги.
Именно
те, которые переносят веру и мистику исключительно в субъективную действительность человеческого духа,
те, которые отрицают мистическую реальность бытия и пути соединения с ней, отрицают чудесную тайну преосуществления в мире объективном, в мировой
душе,
те должны быть признаны рационалистами.
Когда я житейски говорю, что твердо знаю о существовании
души у моего ближнего,
то этим я утверждаю элементарную метафизику, основу метафизики наукообразной.
То, что я говорю, вовсе не есть возвращение к психологическому направлению в теории познания, которое всегда рассматривает мышление как функцию жизни индивидуальной
души.
Задача индивидуума и вселенной в
том, чтобы излечиться от болезни, очистить свое тело, подготовить плоть к вечности, а не в
том, чтобы ждать естественного перехода в другие формы существования и надеяться на отделение
души от тела путем смерти.
Если Сын Божий есть Логос бытия, Смысл бытия, идея совершенного космоса,
то Дух есть абсолютная реализация этого Логоса, этого Смысла, воплощение этой идеи не в личности, а в соборном единстве мира, есть обоженная до конца
душа мира.
Учение о прогрессе, о смысле истории неизбежно предполагает благодатное завершение истории, конечный исход, конец истории,
ту или иную эсхатологию; в эсхатологии — пафос религии прогресса,
душа ее.
Тем и отличается новая религиозность, нарождающаяся в мире, что Церковь для нее есть премудрая мировая
душа, в которую входит не только вся полнота «духовного», но и вся полнота «светского».
Тайна преосуществления совершается не в индивидуальной
душе только, как
того хочет протестантский субъективизм, а в
душе мира, в космической
душе.
Все, что любила эта
душа, все
то умирало в современности, она не находила уже ни великого искусства, ни великой мистики былого.
Но хвала
тому, кто своей историей одинокой
души обострил дилемму — «пистолет или подножье Креста» и пришел к подножью Креста через муки декадентства.
Дюрталь думал найти в монастыре полный покой, а оказалось, что «именно монастыри обуреваемы темными силами; там ускользают от них
души, и они во что бы
то ни стало хотят их покорить себе.
Католический разрыв церковного общества на две части сказался еще в
том, что мир был лишен священного писания как непосредственного источника религиозной жизни и духовенство стало между Евангелием и
душами человеческими.
— Нет, — подхватил Чичиков, — нет, я разумею предмет таков как есть, то есть
те души, которые, точно, уже умерли.
И между
тем душа в ней ныла, // И слез был полон томный взор. // Вдруг топот!.. кровь ее застыла. // Вот ближе! скачут… и на двор // Евгений! «Ах!» — и легче тени // Татьяна прыг в другие сени, // С крыльца на двор, и прямо в сад, // Летит, летит; взглянуть назад // Не смеет; мигом обежала // Куртины, мостики, лужок, // Аллею к озеру, лесок, // Кусты сирен переломала, // По цветникам летя к ручью, // И, задыхаясь, на скамью
— Вправду долг. Ведь я, Алеша, ему за тебя шампанского сверх всего обещала, коль тебя приведет. Катай шампанского, и я стану пить! Феня, Феня, неси нам шампанского, ту бутылку, которую Митя оставил, беги скорее. Я хоть и скупая, а бутылку подам, не тебе, Ракитка, ты гриб, а он князь! И хоть не
тем душа моя теперь полна, а так и быть, выпью и я с вами, дебоширить хочется!
Неточные совпадения
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не
те потребности;
душа моя жаждет просвещения.
Городничий. Ну, уж вы — женщины! Все кончено, одного этого слова достаточно! Вам всё — финтирлюшки! Вдруг брякнут ни из
того ни из другого словцо. Вас посекут, да и только, а мужа и поминай как звали. Ты,
душа моя, обращалась с ним так свободно, как будто с каким-нибудь Добчинским.
Колода есть дубовая // У моего двора, // Лежит давно: из младости // Колю на ней дрова, // Так
та не столь изранена, // Как господин служивенькой. // Взгляните: в чем
душа!
Глеб — он жаден был — соблазняется: // Завещание сожигается! // На десятки лет, до недавних дней // Восемь тысяч
душ закрепил злодей, // С родом, с племенем; что народу-то! // Что народу-то! с камнем в воду-то! // Все прощает Бог, а Иудин грех // Не прощается. // Ой мужик! мужик! ты грешнее всех, // И за
то тебе вечно маяться!
Довольно демон ярости // Летал с мечом карающим // Над русскою землей. // Довольно рабство тяжкое // Одни пути лукавые // Открытыми, влекущими // Держало на Руси! // Над Русью оживающей // Святая песня слышится, //
То ангел милосердия, // Незримо пролетающий // Над нею,
души сильные // Зовет на честный путь.