Неточные совпадения
Воскресение Христа
есть единственный абсолютно разумный факт мировой жизни; в победе жизни над смертью, правды над
злом есть Разум, Смысл.
Вопрос о смысле истории и
есть вопрос о происхождении
зла в мире, о предмирном грехопадении и об искуплении.
Возложить на Творца ответственность за
зло творения
есть величайший из соблазнов духа
зла, отравляющий источники религиозной жизни.
Гностическое отрицание
зла и оправдание
зла есть соблазнительное отречение от свободы.
Гностическая апология
зла есть идеология слабых, пассивных, призрачных.
Зло коренится не в бытии, а в небытии; оно возникло в сфере небытия и, заняв призрачное, фиктивное место в бытии, должно
быть окончательно оттеснено в сферу небытия, должно
быть изничтожено, изобличено во всем ничтожестве своего небытия, своей поддельности.
Вне сферы абсолютного бытия никакое иное бытие, относительное и
злое, не может
быть осознано как в какой бы то ни
было мере ему равносильное и противопоставимое.
Зло находится вне сферы бытия, рождается из небытия и в небытие возвращается; оно не обладает силой, почерпнутой из божественного источника, и так же мало
есть сила, противоположная Богу, как бытие иное, конкурирующее.
Внутри Абсолютного не может
быть никакого
злого бытия, а вне Абсолютного вообще никакое бытие немыслимо.
Злое не
есть другое Абсолютное и не имеет никакого места в едином Абсолютном; оно относительно и в своей относительности не соотносительно с Абсолютным, [Абсолютное и относительное потому не могут мыслиться соотносительными в одной плоскости, что этим Абсолютное
было бы превращено в относительное.
Зло есть бессилие и потому не может ограничить абсолютной силы.
Сфера
зла никогда не встречается со сферой божественного бытия, и никаких границ и размежеваний между этими сферами
быть не может.
Зло есть отпадение от абсолютного бытия, совершенное актом свободы, и переход в сферу призрачного бытия — небытия, которое ничего не отнимает от божественной полноты и ничем ее не ограничивает, так как в последнем и окончательном — ничтожно.
Зло есть творение, обоготворившее себя.
Зло есть то нарушение иерархической соподчиненности, после которого первый в небесной, ангельской иерархии становится сатаной, диаволом.
Кроме Бога и творения ничего и нет; путь
зла есть путь творения, отпавшего от Бога и погнавшегося за призраком своего оторванного бытия.
Диавол
есть только первая в
зле тварь, в нем воплотилось начало, противоположное Сыну Божьему, он
есть образ творения, каким оно не должно
быть.
Соблазн
зла есть соблазн призрачного бытия, призрачного пути к полноте, свободе и блаженству.
Никакой своей цели, своего нового бытия дух
зла не мог выдумать, так как вся полнота бытия заключена в Боге; выдумка его могла
быть лишь ложью, лишь небытием, выдавшим себя за бытие, лишь карикатурой.
Путь
зла есть погоня за призраком призрачными средствами,
есть подмена, подделка, превращение бытия в фикцию.
Весь природный порядок, пространственный, временный, материальный, закономерный, который явился результатом греха, соблазненности наущениями духа
зла,
есть наполовину подделка бытия, ложь и призрак, так как в нем царит смерть, рабство и страдание.
Зло не
есть особая, самобытная стихия, противостоящая стихии добра, как то думает дуалистическое сознание.
Безрелигиозное сознание мысленно исправляет дело Божье и хвастает, что могло бы лучше сделать, что Богу следовало бы насильственно создать космос, сотворить людей неспособными к
злу, сразу привести бытие в то совершенное состояние, при котором не
было бы страдания и смерти, а людей привлекало бы лишь добро.
Если начальным в мировой истории
была свобода выбора добра и
зла, то конечным
будет свобода утверждения добра, так как
зло будет сознано как окончательное рабство.
Существование
зла в мире не только не
есть аргумент в пользу атеизма, не только не должно восстанавливать против Бога, но и приводит к сознанию высшего смысла жизни, великой задачи мировой истории.
Начало
зла и образ диавола не
есть самобытная сила, конкурирующая с Богом, а — карикатура бытия, дух небытия.
Процесс истории не
есть прогрессирующее возвращение человечества к Богу по прямой линии, которое должно закончиться совершенством этого мира: процесс истории двойствен; он
есть подготовление к концу, в котором должно
быть восстановлено творение в своей идее, в своем смысле, освобождено и очищено человечество и мир для последнего выбора между добром и
злом.
В язычестве
было ощущение первоначальной святости плоти и плотской жизни,
был здоровый религиозный материализм, реалистическое чувство земли, но язычество
было бессильно перед тлением плоти всего мира, не могло так преобразить плоть, чтоб она стала вечной и совершенной, не могло вырвать из плоти грех и
зло.
Средние века, которые
будут для нас вечным поучением и ко многим сторонам которых мы неустанно должны возвращаться, особенно поучительны сочетанием небесной мечты с земной силой этого мира, лежавшего еще во
зле.
Для мирян, в которых не
было положительного
зла, отравлявшего католическую иерархию, Христос не
был внутренним, оставался внешним; они подражали страданиям Христа, влюблялись в Христа, как во внешний объект, но не принимали Христа внутрь себя.
В Великой французской революции и во всех освободительных революциях
была несомненная правда, восстание против несомненной лжи, освобождение от первоначального рабства, но
было и новое
зло, обоготворение человеческой стихии, поклонение новому земному богу вместо Отца Небесного, с которым соединил нас Христос.
Социализм верит, что старый мир разрушится, что над старым
злом будет произнесен окончательный суд, что настанет совершенное состояние на земле, царство человеческой правды, что люди
будут как боги.
В сознании своем социалисты утверждают, что прогресс
будет бесконечным; но в стихии своей утверждают конец, социалистический конец истории, исход, спасение человечества от всех бед и
зол, обоготворение человечества.
Будущее двойственно, в нем
зло должно
быть окончательно отделено от добра.
Спасение
есть победа над первоисточником мировой испорченности, вырывание корней
зла; спасение
есть полное преобразование всего бытия, рождение к новой жизни самой материи мира.
Святые аскеты должны
были бросить вызов естественному порядку природы, должны
были совершить свой индивидуальный опыт победы над источником
зла, опыт активного, а не пассивного страдания, чтоб история мира могла продолжиться и завершиться.
Но, чтобы
зло было побеждено, должно выявиться его окончательное ничтожество; оно должно предстать перед человечеством в окончательной своей форме.
Окончательное ничтожество
зла может
быть увидено, лишь в конце истории, когда
зло достигнет предельной своей формы, манившей и соблазнявшей людей.
Положительная религиозная антропология может
быть открыта лишь в связи с проблемой происхождения зля, лишь в свете ясного сознания природы
зла.
Тварная человеческая природа
есть и величайшее добро, и величайшее
зло.
Зло не
есть самобытное и абсолютное начало бытия,
зло есть творение, отпавшее от Бога и обоготворившее себя и свои силы.
Если самообожествление человеческой природы
было источником
зла, то обожение человеческой природы
будет победой над
злом, исходом, спасением.
Мнить самого себя спасителем и придавать своей жертве мировое искупляющее значение
есть большой соблазн ложной антропологии, соблазн
зла, принявшего обличие добра.
Нельзя отрицать язычества, безумно видеть в нем
злой соблазн; язычество
было подлинным откровением, но первоначальным, неполным, односторонним, и
были глубокие, мистические причины гибели язычества как религии.
Спасение мира
есть вытеснение
зла в сферу небытия, утверждение мира истинно, о и уничтожение мира ложного.
Идея всеобщего спасения, очень притягательная и заключающая в себе долю истины, легко превращается в
злой соблазн, когда она понимается в смысле спасения не только полноты бытия, но и самого
зла, которое
есть небытие.
Идеологическая защита
зла, сострадание к
злу есть великий соблазн, от которого необходимо освободиться.
Страдающий и жаждущий спасения достоин сострадания; но не может
быть сострадания к
злу.
В оригенизме, старом и новом, в отрицании ада и утверждении всеобщего спасения
есть, расслабляющий филантропизм и сказывается гностическое бессилие решить проблему
зла.
Вне Бога и Царства Божьего пытались утвердить
зло; но вне Бога и Царства Божьего нет ничего и
быть ничего не может, кроме ничтожества, лжи, фальсификации, небытия.