Неточные совпадения
И вот тайна природы
Христа, тайна соотношения между первой и второй ипостасью открылась именно Афанасию, и за Афанасием
пошел весь христианский мир.
В центре этой трагедии стоит божественный Человек —
Христос, к Нему и от Него
идет историческое действие трагедии.
До
Христа мир не знал вселенской религии; все религии были национальными и ограниченными, но мир
шел с разных концов к вселенскому религиозному сознанию, к вселенской религии.
И до сих пор мир не понимает, почему
Христос не пришел в силе и
славе, почему не явил Своей божественной мощи, почему так бессильна религия
Христа в истории, почему христианство получает удар за ударом и не удается, не устраивает этого мира.
Если бы
Христос явился в силе и
славе, как Царь, то Он не был бы Искупителем, то спасительная жертва не совершилась бы.
В конце мировой истории
Христос явится как Царь, явит миру Свою силу и
славу, будет властвовать над миром, миру обещано наступление Его тысячелетнего царства.
Христос — центр истории, смысл истории; история
шла к Нему и
идет от Него.
Христос зачаровал мир, загипнотизировал; от Него
пошло безумие, непонятное для язычников и до сих пор.
После
Христа история мира
пошла не по пути наименьшего сопротивления, как хотят думать позитивные историки, а по пути наибольшего сопротивления, по пути сопротивления всему греховному порядку природы.
Не искать смерти повелевал
Христос, а с Ним в соединении побеждать смерть,
идти к воскресению.
Великий Инквизитор у Достоевского, враг свободы и враг
Христа, говорит с укором
Христу: «Ты возжелал свободной любви человека, чтобы свободно
пошел он за Тобой, прельщенный и плененный Тобою».
«Ладно, — думаю, — хорош милостивец: крест с шеи снял, да еще и жалеет». Никого я к нему не посылал, а все только
шел Христовым именем без грошика медного.
Профессор строго посмотрел на них поверх очков, выронил изо рта папиросу и тотчас забыл об их существовании. На Пречистенском бульваре рождалась солнечная прорезь, а
шлем Христа начал пылать. Вышло солнце.
— И спрошу, — сказал Патап Максимыч. — Я было так думал — утре, как христосоваться станем, огорошить бы их: «Целуйтесь, мол, и во
славу Христову и всласть — вы, мол, жених с невестой…» Да к отцу Алексей-от выпросился. Нельзя не пустить.
Неточные совпадения
Я пришел к себе на квартиру и нашел Савельича, горюющего по моем отсутствии. Весть о свободе моей обрадовала его несказанно. «
Слава тебе, владыко! — сказал он перекрестившись. — Чем свет оставим крепость и
пойдем куда глаза глядят. Я тебе кое-что заготовил; покушай-ка, батюшка, да и почивай себе до утра, как у
Христа за пазушкой».
— Мы все от
Христа пошли, и это для всех — один путь. И все хотим благоденственного и мирного жития, чего и
Христос хотел, да!
— Ой, господи!
Пойдем,
Христа ради, Егорша! Пушка-то…
— Хорошо говорить многие умеют, а надо говорить правильно, — отозвался Дьякон и, надув щеки, фыркнул так, что у него ощетинились усы. — Они там вовлекли меня в разногласия свои и смутили. А — «яко алчба богатства растлевает плоть, тако же богачество словесми душу растлевает». Я ведь в социалисты
пошел по вере моей во
Христа без чудес, с единым токмо чудом его любви к человекам.
— Говорил он о том, что хозяйственная деятельность людей, по смыслу своему, религиозна и жертвенна, что во
Христе сияла душа Авеля, который жил от плодов земли, а от Каина
пошли окаянные люди, корыстолюбцы, соблазненные дьяволом инженеры, химики. Эта ерунда чем-то восхищала Тугана-Барановского, он изгибался на длинных ногах своих и скрипел: мы — аграрная страна, да, да! Затем курносенький стихотворец читал что-то смешное: «В ладье мечты утешимся, сны горе утолят», — что-то в этом роде.