Неточные совпадения
Пустые, утерявшие
реальный смысл слова не подпускают
людей друг к другу.
В глубине
человека заложена
реальная вселенная, в нем живет вселенский разум, и найденная в
человеке вселенная и вселенский разум всего менее могут быть названы человеческим субъективизмом, субъективным человеческим «переживанием».
Ни один из боровшихся и страдавших не войдет в рай будущего, и нет с этим будущим живой,
реальной связи ни у одного
человека.
Религия эстетизма учит утешаться призрачной жизнью, сладостью потери ощущения реальностей, переносит центр тяжести жизни избранных
людей не в
реальную, а в иллюзорную красоту.
Но этот же самый божественный
человек, согласно учению гуманистического позитивизма, произошел из низкого состояния, вышел из недр неорганической материи; этот
человек смертен, этот
человек не обладает даже
реальным единством личности и есть лишь игра природных и социальных сил.
Каждый раз, когда он думал о большевиках, — большевизм олицетворялся пред ним в лице коренастого, спокойного Степана Кутузова. За границей существовал основоположник этого учения, но Самгин все еще продолжал называть учение это фантастической системой фраз, а Владимира Ленина мог представить себе только как интеллигента, книжника, озлобленного лишением права жить на родине, и скорее голосом, чем
реальным человеком.
Также чувствовал я себя связанным с
реальными людьми русской земли: с Чаадаевым, с некоторыми славянофилами, с Герценом, даже с Бакуниным и русскими нигилистами, с самим Л. Толстым, с Вл. Соловьевым.
Он фантаст, изображающий не
реальных людей, а элементарных злых духов, прежде всего духа лжи, овладевшего Россией.
Неточные совпадения
Кутузов был величиной
реальной, давно знакомой. Он где-то близко и действует как организатор. С каждой встречей он вызывает впечатление
человека, который становится все более уверенным в своем значении, в своем праве учить, действовать.
«Дома у меня — нет, — шагая по комнате, мысленно возразил Самгин. — Его нет не только в смысле
реальном: жена, дети, определенный круг знакомств, приятный друг, умный
человек, приблизительно равный мне, — нет у меня дома и в смысле идеальном, в смысле внутреннего уюта… Уот Уитмэн сказал, что
человеку надоела скромная жизнь, что он жаждет грозных опасностей, неизведанного, необыкновенного… Кокетство анархиста…
«Сыты», — иронически подумал он, уходя в кабинет свой, лег на диван и задумался: да, эти
люди отгородили себя от действительности почти непроницаемой сеткой слов и обладают завидной способностью смотреть через ужас
реальных фактов в какой-то иной ужас, может быть, только воображаемый ими, выдуманный для того, чтоб удобнее жить.
«Нет,
люди здесь проще, ближе к простому,
реальному смыслу жизни. Здесь нет Лютовых, Кутузовых, нет философствующих разбойников вроде Бердникова, Попова. Здесь и социалисты —
люди здравомыслящие, их задача сводится к
реальному делу: препятствовать ухудшению условий труда рабочих».
Он понимал, что на его глазах идея революции воплощается в
реальные формы, что, может быть, завтра же, под окнами его комнаты,
люди начнут убивать друг друга, но он все-таки не хотел верить в это, не мог допустить этого.