Аристашка оцепенел, как дупель, над которым охотничья собака сделала стойку. Он заметил всего одно:
новый главный управляющий был кос на левый глаз, тогда как он, Аристашка, имел косой правый глаз. Управляющий бойко взбежал во второй этаж, осмотрел все комнаты и коротко приказал оставить себе всего две — кабинет и приемную, а остальные затворить.
На место Султанова был назначен
новый главный врач, суетливый, болтливый и совершенно ничтожный старик. Султановские традиции остались при нем в полной целости. Граф Зарайский продолжал ездить к своей сестре, госпитальное начальство лебезило перед графом. У его сестры был отдельный денщик. Она завела себе корову, — был назначен солдат пасти корову. Солдат заявил сестре:
Пока реформы нового управляющего не касались одной шахты Рублихи, где по-прежнему «руководствовал» один Родион Потапыч, и все с нетерпением ждали момента, когда встретятся старый штейгер и
новый главный управляющий.
Сейчас же было заключено условие, и артель Матюшки переселилась на Сиротку через два дня. К ним присоединились лакей Ганька и бывший доводчик на золотопромывальной фабрике Ераков. Народ так и бежал с компанейских работ: раз — всех тянуло на свой вольный хлеб, а второе —
новый главный управляющий очень уж круто принялся заводить свои новые порядки.
Неточные совпадения
Понятно, что, ввиду такого нравственного расстройства,
главная забота
нового градоначальника была направлена к тому, чтобы прежде всего снять с глуповцев испуг.
Две дамы эти были
главные представительницы избранного
нового петербургского кружка, называвшиеся, в подражание подражанию чему-то, les sept merveilles du monde. [семь чудес света.]
Заговаривая с мужиками о том же и делая им предложения сдачи на
новых условиях земель, он тоже сталкивался с тем
главным затруднением, что они были так заняты текущей работой дня, что им некогда было обдумывать выгоды и невыгоды предприятия.
Главное же — ему нужно было ехать не откладывая: надо успеть предложить мужикам
новый проект, прежде чем посеяно озимое, с тем чтобы сеять его уже на
новых основаниях.
Главное,
главное в том, что все теперь пойдет по-новому, переломится надвое, — вскричал он вдруг, опять возвращаясь к тоске своей, — все, все, а приготовлен ли я к тому?