Неточные совпадения
Речь
идет о качестве жизни, о направлении нуменальной воли, а
не о количестве даровитости,
не о великих только людях.
Вся новая философия
пошла по тому отвлеченно-рационалистическому пути, на котором
не могут быть решены поставленные нами проблемы.
Во избежание недоразумений особенно следует подчеркнуть, что речь
идет совсем
не об оправдании гносеологии психологией, метафизикой, онтологией.
Не о психологической или биологической гносеологии речь будет
идти, а о гносеологии церковной и космической.
Тот путь, которым мы должны
идти, есть, конечно, путь критический, хотя и
не путь «критицизма».
Лосский все время
идет от бытия, а
не от мышления,
не от субъекта, и в этом вся оригинальность его точки зрения.
Мы стоим перед объективизмом, который свяжет нас с подлинным бытием, бытием абсолютным, а
не природной и социальной средой; мы
идем к тому реализму, который находит центр индивидуума, связующую нить жизни и утверждает личность как некое вечное бытие, а
не мгновенные и распавшиеся переживания и настроения.
Чтобы заслужить бессмертие, нужно жить, а
не умирать; нужно на земле, в земной человеческой истории совершить дело спасения; нужно связать себя с историей вселенной,
идти к воскресению, утверждать плоть в ее нетленности, одухотворять ее.
До Христа мир
не знал вселенской религии; все религии были национальными и ограниченными, но мир
шел с разных концов к вселенскому религиозному сознанию, к вселенской религии.
На вселенских соборах дело
шло не о философских теориях, а о жизни и смерти, о религиозном восприятии таинственных реальностей.
И до сих пор мир
не понимает, почему Христос
не пришел в силе и
славе, почему
не явил Своей божественной мощи, почему так бессильна религия Христа в истории, почему христианство получает удар за ударом и
не удается,
не устраивает этого мира.
Если бы Христос явился в силе и
славе, как Царь, то Он
не был бы Искупителем, то спасительная жертва
не совершилась бы.
После Христа история мира
пошла не по пути наименьшего сопротивления, как хотят думать позитивные историки, а по пути наибольшего сопротивления, по пути сопротивления всему греховному порядку природы.
Не искать смерти повелевал Христос, а с Ним в соединении побеждать смерть,
идти к воскресению.
Золя обвинил Гюисманса в измене натурализму и
не понял, куда он
идет, но верно почуял, что происходит что-то неладное.
Но это замечательная, единственная в своем роде книга. Des Esseintes, герой «A rebours», его психология и странная жизнь есть единственный во всей новой литературе опыт изобразить мученика декадентства, настоящего героя упадочности. Des Esseintes — пустынножитель декадентства, ушедший от мира, которого
не может принять, с которым
не хочет
идти ни на какие компромиссы.
Постепенно уходит он от мира, уединяется, окружает себя иным миром любимых книг, произведений искусства, запахов, звуков, создает себе искусственную чувственную обстановку, иллюзию иного мира, мира родного и близкого. Des Esseintes грозит гибель, доктор требует, чтоб он вернулся к обыкновенной здоровой жизни, но он
не хочет
идти ни на какие компромиссы с ненавистной действительностью.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет!
Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать
не куды
пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать, какую честь бог
послал городничему, — что выдает дочь свою
не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и на свете еще
не было, что может все сделать, все, все, все!
Голос Держиморды.
Пошел,
пошел!
Не принимает, спит.
Наскучило
идти — берешь извозчика и сидишь себе как барин, а
не хочешь заплатить ему — изволь: у каждого дома есть сквозные ворота, и ты так шмыгнешь, что тебя никакой дьявол
не сыщет.
Марья Антоновна. Право, я
не знаю… мне так нужно было
идти. (Села.)