Неточные совпадения
Отвлеченные философы считают доказанным и показанным, ясным и самоочевидным, что философии следует начинать с субъекта, с мышления, с чего-то безжизненно формального и пустого; но почему бы не начать философствовать с кровообращения, с живого, с предшествующего всякой рациональной рефлексии, всякому рациональному рассечению, с органического мышления, с мышления как функции
жизни, с мышления, соединенного с своими бытийственными
корнями, с непосредственных, первичных данных нерационализированного сознания?
Но сам же Лосский помогает нам перенести вопрос о дефектах познания на почву онтологическую, увидеть
корень зла в самом бытии, в самой живой действительности, а не в том, что субъект конструирует объект и тем умерщвляет в нем
жизнь.
Философия должна сознательно преодолеть рационализм, отказаться от самодовольства и по-новому сделаться функцией религиозной
жизни; мышление должно стать органической функцией
жизни, субъект — воссоединиться с своими бытийственными
корнями.
Спасение есть победа над первоисточником мировой испорченности, вырывание
корней зла; спасение есть полное преобразование всего бытия, рождение к новой
жизни самой материи мира.
Достоинство человека измеряется не пассивным страданием, не исканием ударов судьбы, а активной и творческой победой над
корнем страдания, над злом
жизни.
Подрезать этот мистический
корень — значит лишить религиозную
жизнь всех ее цветов и плодов.
Неточные совпадения
«Видно, не дано этого блага во всей его полноте, — думал он, — или те сердца, которые озарены светом такой любви, застенчивы: они робеют и прячутся, не стараясь оспаривать умников; может быть, жалеют их, прощают им во имя своего счастья, что те топчут в грязь цветок, за неимением почвы, где бы он мог глубоко пустить
корни и вырасти в такое дерево, которое бы осенило всю
жизнь».
— Живите вашей
жизнью, Марк, — я не могу… у ней нет
корня…
Надо вырвать
корень болезни, а он был не в одной Вере, но и в бабушке — и во всей сложной совокупности других обстоятельств: ускользнувшее счастье, разлука, поблекшие надежды
жизни — все! Да, Веру нелегко утешить!
«Да, артист не должен пускать
корней и привязываться безвозвратно, — мечтал он в забытьи, как в бреду. — Пусть он любит, страдает, платит все человеческие дани… но пусть никогда не упадет под бременем их, но расторгнет эти узы, встанет бодр, бесстрастен, силен и творит: и пустыню, и каменья, и наполнит их
жизнью и покажет людям — как они живут, любят, страдают, блаженствуют и умирают… Зачем художник послан в мир!..»
В Англии есть клубы; там вы видитесь с людьми, с которыми привыкли быть вместе, а здесь европейская
жизнь так быстро перенеслась на чужую почву, что не успела пустить
корней, и оттого, должно быть, скучно.