Неточные совпадения
Нет чего-то как сущности жизни, и потому считают приличным
говорить лишь о чем-то, допускают лишь общеобязательную
науку о чем-то
в царстве безвольного, безлюбовного скептицизма,
в царстве расслабленного безверия.
То, что я скажу, по внешности покажется парадоксальным, но по существу неопровержимо:
наука и религия
говорят одно и то же о чуде, согласны
в том, что
в пределах порядка природы чудо невозможно и чуда никогда не было.
Для религиозной веры не страшно, когда
наука говорит, что по законам природы чудо невозможно, допущение чудесного нелепо; вера и сама это хорошо знает, ей и не надо чуда, совершающегося
в порядке природы и во исполнение ее законов.
Наука говорит правду о «природе», верно открывает «закономерность»
в ней, но она ничего не знает и не может знать о происхождении самого порядка природы, о сущности бытия и той трагедии, которая происходит
в глубинах бытия, это уже
в ведении не патологии, а физиологии — учения о здоровой сущности мира,
в ведении метафизики, мистики и религии.
Неточные совпадения
— Я не высказываю своего мнения о том и другом образовании, — с улыбкой снисхождения, как к ребенку, сказал Сергей Иванович, подставляя свой стакан, — я только
говорю, что обе стороны имеют сильные доводы, — продолжал он, обращаясь к Алексею Александровичу. — Я классик по образованию, но
в споре этом я лично не могу найти своего места. Я не вижу ясных доводов, почему классическим
наукам дано преимущество пред реальными.
— Если бы не было этого преимущества анти-нигилистического влияния на стороне классических
наук, мы бы больше подумали, взвесили бы доводы обеих сторон, — с тонкою улыбкой
говорил Сергей Иванович, — мы бы дали простор тому и другому направлению. Но теперь мы знаем, что
в этих пилюлях классического образования лежит целебная сила антинигилизма, и мы смело предлагаем их нашим пациентам… А что как нет и целебной силы? — заключил он, высыпая аттическую соль.
Надо было покориться, так как, несмотря на то, что все доктора учились
в одной школе, по одним и тем же книгам, знали одну
науку, и несмотря на то, что некоторые
говорили, что этот знаменитый доктор был дурной доктор,
в доме княгини и
в ее кругу было признано почему-то, что этот знаменитый доктор один знает что-то особенное и один может спасти Кити.
— Да моя теория та: война, с одной стороны, есть такое животное, жестокое и ужасное дело, что ни один человек, не
говорю уже христианин, не может лично взять на свою ответственность начало войны, а может только правительство, которое призвано к этому и приводится к войне неизбежно. С другой стороны, и по
науке и по здравому смыслу,
в государственных делах,
в особенности
в деле воины, граждане отрекаются от своей личной воли.
Я
говорил правду — мне не верили: я начал обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен
в науке жизни и видел, как другие без искусства счастливы, пользуясь даром теми выгодами, которых я так неутомимо добивался.