Цитаты со словом «всякий»
И в нашу эпоху, как и во
всякую, немало есть дарований, но они ложно направлены, они чахнут в атмосфере воли к бездарности.
И радикальна сейчас не гносеологическая критика философии, ее задач и ее компетенции, а критика религиозная, воистину предшествующая
всякому философскому познанию и воистину главенствующая над ним.
Философия, да и
всякое познание, была функцией жизни, а жизнь была органически религиозна.
Истинное решение проблемы реальности, проблемы свободы, проблемы личности — вот настоящее испытание для
всякой философии.
Ни природа реальности, ни природа свободы, ни природа личности не могут быть постигнуты рационалистически, идеи эти и предметы эти вполне трансцендентны для
всякого рационалистического сознания, всегда представляют иррациональный остаток.
Даже германский идеализм начала XIX века, идеализм Фихте, Гегеля и Шеллинга, при всей своей творческой мощи не в силах был справиться с этими роковыми для
всякой философии проблемами.
Философия, которая будет искать своей пищи в религиозном опыте, не только не будет схоластикой, но именно она будет противоположна
всякой схоластике.
Мы же хотели бы возвратить философии полнокровность, приобщить ее к духу жизни, т. е. окончательно освободить ее от
всякой схоластики.
Религиозная философия должна победить и гносеологическую схоластику, и теологическую схоластику, т. е. дух жизни должен победить
всякий отвлеченный рационализм.
Лишь вселенскому церковному сознанию раскрываются тайны жизни и бытия, лишь в приобщении к церковному разуму возможно истинное дерзновение, там лишь гарантия против
всякого иллюзионизма и призрачности, там подлинный реализм, реализм мистический.
С самого начала я прекращаю
всякий разговор на чисто гносеологической почве потому, что отрицаю самую эту почву.
Состояние нашей воли, нашего цельного духа должно быть изначально твердым, упорным, непоколебимо уверенным, исключающим
всякий скепсис, всякую рефлексию, всякое разъедающее сомнение.
Кантианское сознание в значительной степени определяет ход европейской культуры, культуры германской, во
всяком случае, кантианство — факт жизни, а не только познания.
В соборном, церковном опыте дано бытие, душа мира, мать-земля до рационалистического распадения на субъект и объект, до
всякого отвлеченного знания.
Передовая интеллигенция всех стран переживала в юности пафос окончательной победы знания и безвозвратного поражения веры, а интеллигенция русская со свойственной ей склонностью к крайностям, со страстной верой пережила это поражение
всякой веры и поверила в знание.
Люди «научного» сознания полны
всякого рода вер и даже суеверий: веры в прогресс, в закономерность природы, в справедливость, в социализм, веры в науку — именно веры.
Рационалистическое вырождение протестантизма в религию в «пределах разума» есть компромисс и отказ от подвига самоотречения,
всякой верой предполагаемого, но с сохранением утешительных постулатов.
Всякий акт знания, начиная с элементарного восприятия и кончая самыми сложными его плодами, заключает в себе принудительность, обязательность, невозможность уклониться, исключает свободу выбора.
Ведь опыт, сам по себе взятый, как источник
всякого познавательного питания не уполномочивал эмпириков говорить за себя.
Знаменательно, что Джемс, трезвый англосаксонец, признает за опытом святых и мистиков такой же фактический характер, как и за
всяким другим опытом.
Но свидетели прогнали жениха и невесту, отвергли
всякое отношение познания к бытию, и их свидетельская роль превратилась в самодовлеющую и замкнутую жизнь.
В этом только смысле можно сказать, что
всякая теория познания имеет онтологический базис, т. е. не может уклониться от утверждения той истины, что познание есть часть жизни, жизни, данной до рационалистического рассечения на субъект и объект.
Это взаимоотношение лежит на дне
всякой гносеологии, хотя бы ею и не сознавалось.
Действие
всякого закона может быть обнаружено лишь путем изоляции и эксперимента.
Ведь, в сущности, магия может быть признана таким же закономерным научным знанием, как и физика, и столь же отличным от
всякой религиозной веры.
И чудо воскресения, как и
всякое чудо, дано лишь для веры, для свободы.
Начало выветриваться
всякое содержание из идеи разума, и теряется право оперировать с самим словом разум.
Чтобы осветить еще с другой стороны вопрос о взаимоотношении знания и веры, обратимся к анализу причинности, этой основы
всякого знания.
Мах и Авенариус, пытаются окончательно вытравить
всякий метафизический привкус из идеи причинности.
Всякая гносеология должна различать субъекта и объекта, но это различение не есть различение субъекта и бытия.
Жизнь духа, само бытие, во всех смыслах предшествует
всякой науке, всякому познанию, всякому мышлению, всякой категории, всякому суждению, всякому гносеологическому субъекту.
Гносеологи побеждают психологизм как направление, подчиняющее гносеологию психологии, но никогда не победят они направления, утверждающего само бытие до
всякой гносеологии.
Нужно решительно порвать с тем гносеологическим предрассудком, что
всякое познание есть рационализирование, объективирование, суждение, дискурсивное мышление.
Гносеология — схоластика чистой воды, она схоластичнее
всякой схоластики.
Вне научного знания, в котором и дано
всякое рационализированное бытие, а бытие для них само уже есть продукт рационализирования, остаются лишь иррациональные переживания, которые не есть бытие, которых нет.
В церковном сознании
всякое познание есть самопознание универсального бытия, переход его к светлому космосу.
Нас хотят уверить, что
всякая изреченность есть рационализирование, т. е. убиение жизни, скрытой за изреченным.
И
всякая изреченность, всякое слово, приобщенное к Логосу, не есть ложь, есть истина.
Для критической гносеологии
всякое сочетание слов есть суждение, а всякое суждение есть рационализация.
Я не хочу, цельным духом своим не хочу находиться во власти номинализма языка и формализма логики, для которых «бытие» форма суждения, во
всяком изреченном «есть» дана лишь часть суждения.
И я знаю, что я прав, разрубая этот узел, что я служу истине, порывая со
всяким формализмом и номинализмом.
Фрейбургская школа, как и
всякая другая, не имеет органа для своего учения о ценностях.
В изреченном суждении
всякое учение, всякая философия ценностей рационализирована.
Всякое подлинное познание есть приобщение к соборному разуму, преодолевающему противоположность рационального и иррационального, есть участие в самопознании абсолютного.
Всякая познавательно-рационалистическая рефлексия — вторична и производна, реальность же первична и не производна, она дана до всякого рефлектирования, до самого раздвоения на субъект и объект.
Проблема эта разрешается положительно до
всякой гносеологии, разрешается в «переживании», как сказал бы Риккерт, но «переживание» это есть уже познание.
Самую проблему трансцендентного пробуют устранить тем, что
всякую реальную действительность рассматривают как содержание сознания.
Допустим, что
всякое бытие есть лишь содержание сознания, имманентно ему, но содержание «сознания вообще», сверхиндивидуального сознания, сознания трансцендентального.
Основное и неустранимое противоречие критической гносеологии я вижу в том, что для нее трансцендентальное сознание неизбежно превращается в объект, и должно предшествовать
всякому объекту.
В конце концов, гносеологический критицизм есть лишь одно из метафизических направлений, и притязания его быть выше
всякой метафизики и предшествовать всякому познанию прямо смешны.
Цитаты из русской классики со словом «всякий»
Синонимы к слову «всякий»
Предложения со словом «всякий»
- Там не было оборонной промышленности, во всяком случае там не было особо значимых для обороны предприятий.
- Но при выполнении определённых условий, вы без всяких сомнений сможете написать свою первую книгу в течение месяца, а то и быстрее, и начнёте её продвигать, используя возможности сети интернет.
- Мы видим людей всякого рода исповеданий одинаково почтенных или непочтенных, независимо от того, какого именно верования придерживаются они.
- (все предложения)
Афоризмы русских писателей со словом «всякий»
Дополнительно