Цитаты со словом «вопрос»
Отдельные части этой книги писались в разное время и отрывками печатались в «
Вопросах философии и психологии».
Когда он будет не один, когда Дух будет жить в нем, тогда отпадет человечески самолюбивый и суетный
вопрос о размерах дарований.
Лишь церковная философия в силах решить проклятые
вопросы, лишь ей доступны проблемы свободы и зла, личности и мирового смысла, реализма и брачной тайны познания.
Сама постановка этого вековечного
вопроса производила впечатление анахронизма.
Вопрос этот требует философского и психологического углубления, так как он не может быть решен исключительным отданием себя субъективным настроениям.
Существует три типических решения
вопроса о взаимоотношении знания и веры, и, как увидим ниже, решения эти, несмотря на различия, сходятся в том, что одинаково признают коренную противоположность знания и веры, не ищут общей подпочвы в глубине.
Даже для людей научного сознания становится все ясней и ясней, что наука просто некомпетентна в решении
вопроса о вере, откровении, чуде и т. п.
Да и какая наука возьмет на себя смелость решать эти
вопросы?
Нельзя верой решать
вопросов физики и химии, политической экономии и истории, нельзя текстами св. писания возражать против выводов науки.
Третий, дуалистический тип решения
вопроса о взаимоотношении знания и веры нужно признать господствующим, наиболее соответствующим современному переходному состоянию человечества и разорванному его сознанию.
Гносеология сама по себе не в силах разрешить этого
вопроса; она может лишь констатировать, что знание всегда упирается в веру, дальнейшее же углубление возможно лишь для метафизики.
Наука бессильна решить
вопрос о чуде.
Чтобы осветить еще с другой стороны
вопрос о взаимоотношении знания и веры, обратимся к анализу причинности, этой основы всякого знания.
Эти философы верно отражают научное отношение к этому
вопросу.
Предлагаемое здесь решение
вопроса о взаимоотношении знания и веры принципиально отличается от трех типических решений, нами отвергнутых.
При нашей постановке
вопроса между знанием и верой не существует той противоположности, которую обыкновенно предполагают, и задача совсем не в том заключается, чтобы взаимно ограничить области знания и веры, допустив их лишь в известной пропорции.
Ниже мы увидим, почему сам
вопрос об априорности в значительной степени схоластический вопрос, а сама априорность мало чем отличается от апостериорности.
Вопрос о различии между явлениями и тем, что за ними, тоже относится к онтологии, а не к гносеологии.
Гносеология Лосского, поскольку она оторвана от всякой онтологии, не может ответить на этот
вопрос и этим обесценивается.
Для него ведь гносеологический
вопрос есть вопрос об отношении бытия к бытию, а не мышления к бытию, и поэтому это вопрос гносеологически-онтологический.
Но сам же Лосский помогает нам перенести
вопрос о дефектах познания на почву онтологическую, увидеть корень зла в самом бытии, в самой живой действительности, а не в том, что субъект конструирует объект и тем умерщвляет в нем жизнь.
В каком же отношении стоит пропедевтическая теория знания Лосского к учению о Разуме, и может ли он миновать этот центральный
вопрос?
Пролить свет на этот жизненный
вопрос должна онтологическая гносеология.
Это вселенское религиозное миропонимание и мироощущение, к которому современный мир идет разными путями и с разных концов, прежде всего остро ставит
вопрос о смысле мировой истории, о религиозном соединении судьбы личности и судьбы вселенной.
Вопрос о смысле истории и есть вопрос о происхождении зла в мире, о предмирном грехопадении и об искуплении.
Вопрос о Боге — вопрос почти физиологический, гораздо более материально-физиологический, чем формально-гносеологический, и все чувствуют это в иные минуты жизни, неизъяснимые, озаренные блеснувшей молнией, почти неизреченные.
В Перво-Божестве, которое выше всех Лиц Троицы и связанной с ними диалектики, предвечно и абсолютно преодолевается всякая антиномичность, по отношению к Нему исчезает даже сам
вопрос о бытии и небытии.
Теперь
вопрос о происхождении зла представляется нам в ином свете.
Гарнак видит интеллектуализм в христианской догматике и призывает к простой сердечности в отношении к Христу, не решая
вопроса о том, кто был Христос.
Кто был Христос и что Он для нас, это не умственный
вопрос, не вопрос той или иной теории разума, это вопрос нашего религиозного опыта, нашего религиозного восприятия, вопрос реального факта.
Только религиозное восприятие в силах решить
вопрос, кто Христос и в чем «сущность» христианства; историческое исследование и философское умозрение само по себе бессильно установить религиозный факт.
Появление религии прогресса и социализма обостряет религиозно-эсхатологическую проблему, ставит перед христианским сознанием
вопрос о религиозном смысле истории и ее завершении, служит возрождению религиозному, связанному с обетованиями и пророчествами.
Вот почему религиозно-антропологический
вопрос есть вопрос о разрешении смысла истории.
В Апокалипсисе дано пророческое разрешение того антропологического
вопроса, который поставлен в книге Бытия.
У нас в России долгое время было рабство и варварство, а потом наступил революционно-реакционный хаос, но у нас же, плохих европейцев, нашла себе приют неведомая Европе духовная жажда, неустанная работа лучших наших людей над
вопросом религиозным.
Вопрос о сущности зла есть основной вопрос жизни и смерти, и нет решения этого вопроса вне религии Св.
Вопрос о свободе религиозной, о свободе совести, такой жгучий и больной вопрос, ставится коренным образом ложно в современном мире.
В сущности, и те и другие ставят
вопрос религиозный на почву политическую, формальную, внешнюю: одни боятся веры и хотели бы охранить себя от ее притязательной силы, другие боятся неверия и также хотели бы охранить себя от его растущей силы.
В подобной постановке
вопроса нет ничего религиозного, это — политический вопрос.
Достоевский ставит
вопрос о христианской свободе на религиозную почву и дает невиданную еще по силе апологию свободы.
На формальную почву не может быть поставлен
вопрос о христианской свободе, он должен быть поставлен на почву материальную, т. е. свобода в христианстве должна быть осознана как содержание христианской религии.
Остается мучительный
вопрос и недоумение: что преобладало в исторической действительности, христианство как путь свободы, или христианство как путь принуждения?
Историческая церковная действительность неустанно ставит
вопрос, есть ли христианство путь свободы или путь принуждения?
Сама постановка этого
вопроса религиозно не может быть оправдана, но иррациональностью истории всегда вопрос этот ставился и будет ставиться.
Вопрос об отношении церкви и государства может быть решен лишь в связи с соединением церквей и признанием некой правды католической.
Никогда еще за всю христианскую историю не ставился так остро
вопрос о взаимоотношении мистики и церкви.
Обострение этого
вопроса, требование его решения в свете высшего религиозного сознания обозначает, что церковь как процесс в мире находится на перевале.
Вопрос об оккультизме очень сложен и имеет много сторон, которых здесь касаться я не могу.
Мировое и национальное церковное возрождение возможно лишь на почве укрепления вселенского церковного сознания и предполагает обострение
вопроса о соединении церквей.
Его не интересует
вопрос о том, «повинен ли в адюльтере господин такой-то с госпожой такой-то», к чему, по его мнению, свелась вся почти французская литература.
Цитаты из русской классики со словом «вопрос»
Хотел он еще разъяснить им, что если они на поставленный
вопрос дадут ответ утвердительный, то этим ответом они признают всё то, что поставлено в
вопросе, и что если они не признают всего, что поставлено в
вопросе, то должны оговорить то, чего не признают.
— Прежде, нежели я задал себе этот
вопрос, у меня уже был готов ответ! — с гордостию отвечал Александр.
На
вопросы Мити отвечал уклончиво: «Не знаю, ох не знаю, где же мне это знать», и т. д.
Если вы с ним заговаривали, то он смотрел на вас чрезвычайно пристально и внимательно, с строгой вежливостью выслушивал каждое слово ваше, как будто в него вдумываясь, как будто вы
вопросом вашим задали ему задачу или хотите выпытать у него какую-нибудь тайну, и, наконец, отвечал ясно и коротко, но до того взвешивая каждое слово своего ответа, что вам вдруг становилось отчего-то неловко и вы, наконец, сами радовались окончанию разговора.
— Позвольте вам, однако, заметить, что ответы на подобные
вопросы обусловливаются. Если мы и дали решение, то заметьте, что все-таки
вопрос, заданный таким странным образом…
Ассоциации к слову «вопрос»
Синонимы к слову «вопрос»
Предложения со словом «вопрос»
- – Разве задать вопрос значит решить задачу? – вмешался доктор.
- Ещё возникает вопрос о том, по какому принципу и кем будет определяться очерёдность предоставления займов.
- Ваш гость всегда может задаться вопросом, для чего или почему они, то есть мы – рестораторы, оформили своё заведение именно так?
- (все предложения)
Сочетаемость слова «вопрос»
Значение слова «вопрос»
ВОПРО́С, -а, м. 1. Обращение к кому-л., требующее ответа, разъяснения и т. п. Задать вопрос. Обратиться с вопросом. Ответить на вопрос. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ВОПРОС
Афоризмы русских писателей со словом «вопрос»
- Вопросы крови — самые сложные вопросы в мире! И если бы расспросить некоторых прабабушек и в особенности тех из них, что пользовались репутацией смиренниц, удивительнейшие тайны открылись бы…
- Мы тайной бытия силком овладеваем.
Вопросы жуткие натуре задаем:
«Как пламя сделано?» — И пламя задуваем.
«Как песня сделана?» — И больше не поем…
- Все государственные и политические вопросы, все фантастические и героические интересы по мере совершенствования народа стремятся перейти в вопросы народного благосостояния.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно