Неточные совпадения
Пассивная, рецептивная женственность в отношении государственной власти — так характерна для русского народа и для русской истории [Это вполне подтверждается и русской
революцией, в которой народ остается духовно пассивным и покорным
новой революционной тирании, но в состоянии злобной одержимости.].
Вместе с Парижем пережило
новое человечество медовый месяц свободной жизни и свободной мысли; великую
революцию, социализм, эстетизм, последние плоды буржуазного атеизма и мещанства.
Такую же ошибку делали, когда совершали
революцию во имя природы; ее можно делать только во имя духа, природа же, т. е. присущий человеку инстинкт, создавала лишь
новые формы рабства.
Она дуалистична в делении мира на две части, за социальную
революцию и против нее, и монистична в утверждении своего
нового царства.
В этом причина того, что
революции не приводят обыкновенно к созданию
нового свободного общества и всегда заключают в себе возврат к старому обществу.
Террор
революции есть старое, а не
новое в них.
Никакая
революция на коротком промежутке времени не может формировать совершенно
нового человека, хотя что-то
новое с собой несет.
Революция есть явление старого режима, она сама по себе не есть
новый мир.
Но появились
новые черты, которые нужно признать результатом не самой
революции, а войны.
Поэтому нельзя ждать от
революции явления
нового человека.
Если под
революцией понимать совершаемые в известный исторический день насилия, убийства, кровопролития, если понимать под ней отмену всех свобод, концентрационные лагеря и пр., то желать
революции нельзя и нельзя ждать от нее явления
нового человека, можно только при известных условиях видеть в ней роковую необходимость и желать ее смягчения.
Ганди был более революционер, чем Ленин и Сталин, если под
революцией понимать явление
нового Человека.
Единственной светлой, истинно революционной стихией остаются большевики, которые и хотят устроить
новую революцию против большей части России, против большинства, настроенного «буржуазно» и «контрреволюционно».
Неточные совпадения
— А вот во время
революции интересно было,
новые гости приходили, такое, знаете, оживление. Один, совсем молодой человек, замечательно плясал, просто — как в цирке. Но он какие-то деньги украл, и пришла полиция арестовать его, тогда он выбежал на двор и — трах! Застрелился. Такой легкий был, ловкий.
Клим подумал:
нового в ее улыбке только то, что она легкая и быстрая. Эта женщина раздражала его. Почему она работает на
революцию, и что может делать такая незаметная, бездарная? Она должна бы служить сиделкой в больнице или обучать детей грамоте где-нибудь в глухом селе. Помолчав, он стал рассказывать ей, как мужики поднимали колокол, как они разграбили хлебный магазин. Говорил насмешливо и с намерением обидеть ее. Вторя его словам, холодно кипел дождь.
— Мне кажется, что появился
новый тип русского бунтаря, — бунтарь из страха пред
революцией. Я таких фокусников видел. Они органически не способны идти за «Искрой», то есть, определеннее говоря, — за Лениным, но они, видя рост классового сознания рабочих, понимая неизбежность
революции, заставляют себя верить Бернштейну…
— Ну, что там: заветы, уроки Дан завет
новый: enrichissez-vous — обогащайтесь! Вот завет
революции…
— Дом продать — дело легкое, — сказал он. — Дома в цене, покупателей — немало.
Революция спугнула помещиков, многие переселяются в Москву. Давай, выпьем. Заметил, какой студент сидит?
Новое издание… Усовершенствован. В тюрьму за политику не сядет, а если сядет, так за что-нибудь другое. Эх, Клим Иваныч, не везет мне, — неожиданно заключил он отрывистую, сердитую свою речь.