И, наоборот, полное отрицание национализма может быть явлением глубоко русским, неведомым
западному миру, вдохновленным вселенской идеей о России, ее жертвенным мессианским призванием.
Неточные совпадения
Славянофилы и Достоевский всегда противополагали внутреннюю свободу русского народа, его органическую, религиозную свободу, которую он не уступит ни за какие блага
мира, внутренней несвободе
западных народов, их порабощенности внешним.
Война
мира славянского и
мира германского не есть только столкновение вооруженных сил на полях битвы; она глубже, это — духовная война, борьба за господство разного духа в
мире, столкновение и переплетение восточного и
западного христианского
мира.
Самодовольная
западная гуманистическая культура склонна признавать свой тип культуры универсальным и единственным, не признает существования разных типов культур, не ищет восполнения другими
мирами.
Во мне всегда это вызывало протест, хотя я очень люблю французскую культуру, самую утонченную в
западном мире, и во мне самом есть французская кровь.
Практическая жизненная программа для России может быть сосредоточена лишь вокруг проблемы Востока и Запада, может быть связана лишь с уготовлением себя к тому часу истории, в который столкновение восточного и
западного мира приведет к разрешению судеб Церкви.
Но вы еще дальше шли: вы веровали, что римский католицизм уже не есть христианство; вы утверждали, что Рим провозгласил Христа, поддавшегося на третье дьяволово искушение, и что, возвестив всему свету, что Христос без царства земного на земле устоять не может, католичество тем самым провозгласило антихриста и тем погубило весь
западный мир.
Неточные совпадения
«Да где мы теперь?» — спрашивали опять. «В Божием
мире!» — «Знаем; да где?» — «380˚ сев‹ерной› широты и 12˚
западной долготы».
Нельзя же двум великим историческим личностям, двум поседелым деятелям всей
западной истории, представителям двух
миров, двух традиций, двух начал — государства и личной свободы, нельзя же им не остановить, не сокрушить третью личность, немую, без знамени, без имени, являющуюся так не вовремя с веревкой рабства на шее и грубо толкающуюся в двери Европы и в двери истории с наглым притязанием на Византию, с одной ногой на Германии, с другой — на Тихом океане.
Строгий чин и гордая независимость
западной церкви, ее оконченная ограниченность, ее практические приложения, ее безвозвратная уверенность и мнимое снятие всех противуречий своим высшим единством, своей вечной фата-морганой, своим urbi et orbi, [городу и
миру (лат.).] своим презрением светской власти должно было легко овладеть умом пылким и начавшим свое серьезное образование в совершенных летах.
Такова общая атмосфера европейской жизни. Она тяжелее и невыносимее там, где современное
западное состояние наибольше развито, там, где оно вернее своим началам, где оно богаче, образованнее, то есть промышленнее. И вот отчего где-нибудь в Италии или Испании не так невыносимо удушливо жить, как в Англии и во Франции… И вот отчего горная, бедная сельская Швейцария — единственный клочок Европы, в который можно удалиться с
миром.
Мне не нужно было быть высланным в
Западную Европу, чтобы понять неправду капиталистического
мира.