Неточные совпадения
Мир вступит
в такое измерение своего
исторического бытия, что эти старые категории будут уже неприменимы.
Я думал, что мир приближается путем страшных жертв и страданий к решению всемирно-исторической проблемы Востока и Запада и что России выпадет
в этом решении центральная роль.
Я чувствовал с первых дней войны, что и Россия и вся Европа вступают
в великую неизвестность,
в новое
историческое измерение.
Вот что должно
в корне измениться после нынешней великой войны, которая являет собой совершенно небывалое
историческое соприкосновение и сплетение восточного и западного человечества.
Но
в природно-историческом процессе царит относительное и среднее.
Обращение к международному и всемирно-историческому обостряет чувство ценности собственной национальности и сознание ее задач
в мире.
Историческая жизнь есть самостоятельная реальность, и
в ней есть самостоятельные ценности.
Вся относительность природного и
исторического процесса сводима к единству с абсолютным лишь
в глубине духа, а не во внешней действительности.
Русская интеллигенция не была еще призвана к власти
в истории и потому привыкла к безответственному бойкоту всего
исторического.
Русская интеллигенция, освобожденная от провинциализма, выйдет, наконец,
в историческую ширь и туда понесет свою жажду правды на земле, свою часто неосознанную мечту о мировом спасении и свою волю к новой, лучшей жизни для человечества.
Старая Россия и должна опьянять себя
в час разложения и
исторической кончины.
Так кончина старой
исторической силы застигает ее
в момент оргии.
Без такого внутреннего сдвига русский народ не может иметь будущего, не может перейти
в новый фазис своего
исторического бытия, поистине
исторического бытия, и само русское государство подвергается опасности разложения.
В зрелый период
исторического существования народа самобытность должна быть свободно выраженной, смелой, творящей, обращенной вперед, а не назад.
Русский народ вступает
в новый
исторический период, когда он должен стать господином своих земель и творцом своей судьбы.
Россия совмещает
в себе несколько
исторических и культурных возрастов, от раннего средневековья до XX века, от самых первоначальных стадий, предшествующих культурному состоянию, до самых вершин мировой культуры.
Русский интеллигентский максимализм, революционизм, радикализм есть особого рода моралистический аскетизм
в отношении к государственной, общественной и вообще
исторической жизни.
И
в этом русский интеллигент, оторванный от родной почвы, остается характерно-русским человеком, никогда не имевшим вкуса к истории, к
исторической мысли и к
историческому драматизму.
Другого
исторического пути нет, другой путь есть отвлеченность, пустота или чисто индивидуальный уход
в глубь духа,
в мир иной.
Нация есть динамическая субстанция, а не преходящая
историческая функция, она корнями своими врастает
в таинственную глубину жизни.
Национальное единство глубже единства классов, партий и всех других преходящих
исторических образований
в жизни народов.
Национальность — сложное
историческое образование, она формируется
в результате кровного смешения рас и племен, многих перераспределений земель, с которыми она связывает свою судьбу, и духовно-культурного процесса, созидающего ее неповторимый духовный лик.
И
в результате всех
исторических и психологических исследований остается неразложимый и неуловимый остаток,
в котором и заключена вся тайна национальной индивидуальности.
Национализм же есть пребывание
в природно-относительном,
в историческом развитии.
Национализм может лишь утверждать и развивать то природно-историческое народное бытие,
в глубине которого может загореться мессианская идея, как молния, сходящая с духовного неба.
Этот уклон всегда есть
в русской жажде абсолютного,
в русском отрицании всего относительного, всего
исторического.
Исторические пути человечества, исполненные противоречий, заключают
в себе большие опасности, возможности срыва вниз и отбрасывания назад, к инстинктам звериным, но их нужно мужественно пройти, охраняя высший образ человека.
Чувствуется, что человечество вступает
в новый
исторический и даже космический период,
в какую-то великую неизвестность, совершенно не предвиденную никакими научными прогнозами, ниспровергающую все доктрины и учения.
Миссия эта лежит не
в сфере высшей духовной жизни, но она нужна во исполнение
исторических судеб человечества.
Внутренне этот
исторический поворот подготовлялся духовным кризисом европейской культуры, крахом позитивизма и материализма новейшего европейского сознания, разочарованием
в жизни, жаждой новой веры и новой мудрости.
Я имею
в виду почти полное отсутствие у нас творческой
исторической мысли.
Славянофильство имело большие заслуги
в деле национального самосознания, но оно было первоначальной, детской стадией этого самосознания, не соответствующей нынешнему
историческому возрасту.
Ни
в нашем «правом», ни
в нашем «левом» лагере все еще не совершается творческой
исторической мысли.
В последних результатах войны не может не усилиться Америка и не может не быть поставлен вопрос об
историческом призвании славянской расы.
Какое же положение должна занять Россия
в этом всемирно-историческом движении?
Историческая эпоха,
в которую мы вступаем, требует органического соединения национального сознания с сознанием универсальным, т. е. определения мирового призвания национальностей.
Славянофильские настроения созревали
в неволе,
в них чувствуется сдавленность, они мало пригодны для вольной, широкой
исторической жизни.
Старые славянофильские идеалы были прежде всего идеалами частной, семейной, бытовой жизни русского человека, которому не давали выйти
в ширь
исторического существования, который не созрел еще для такого существования [Я не касаюсь здесь церковных идей Хомякова, которые очень глубоки и сохраняют свое непреходящее значение.].
Мы должны заставить поверить
в нас,
в силу нашей национальной воли,
в чистоту нашего национального сознания, заставить увидеть нашу «идею», которую мы несем миру, заставить забыть и простить
исторические грехи нашей власти.
Много есть оснований думать, что мы вступаем
в новую
историческую эру.
Они знают, что война есть великое зло и кара за грехи человечества, но они видят смысл мировых событий и вступают
в новый
исторический период без того чувства уныния и отброшенности, которое ощущают люди первого типа, ни
в чем не прозревающие внутреннего смысла.
Историческая борьба России с Польшей имела положительный смысл, и духовное своеобразие русского народа было
в ней утверждено навеки.
Русский народ должен искупить свою
историческую вину перед народом польским, понять чуждое ему
в душе Польши и не считать дурным непохожий на его собственный духовный склад.
В историческом теле,
в материальной ограниченности невозможна абсолютная божественная жизнь.
В сущности тот, кто принимает мировой процесс,
историческое развитие, тем самым принимает жестокость и боль и оправдывает их.
И кто хочет свершения
исторических судеб человечества, его развития ввысь, тот обязан принять жестокость и боль, заковать себя
в броню.
В исторической жизни всякое движение вперед начинается с нарушения установившейся системы приспособления и равновесия, с всегда мучительного выхода из состояния относительной гармонии.
Совершается ли
в этой страшной и жестокой войне что-то важное для
исторической дали и выси?
Эта жестокость и болезненность операций должна быть морально оправдана и
в жизни
исторической.
Я могу признавать правоту своего народа
в мировой войне, но это не есть правота исключительных нравственных преимуществ, это — правота творимых
исторических ценностей и красота избирающего Эроса.