Неточные совпадения
Мы должны почувствовать и в Западной Европе ту же
вселенскую святыню, которой и мы сами были духовно живы, и искать единения с ней.
Достоевский прямо провозгласил, что русский человек — всечеловек, что дух России —
вселенский дух, и миссию России он понимал не так, как ее понимают националисты.
Россия — самая националистическая страна в мире, страна невиданных эксцессов национализма, угнетения подвластных национальностей русификацией, страна национального бахвальства, страна, в которой все национализировано вплоть до
вселенской церкви Христовой, страна, почитающая себя единственной призванной и отвергающая всю Европу, как гниль и исчадие дьявола, обреченное на гибель.
Тот же Достоевский, который проповедовал всечеловека и призывал к
вселенскому духу, проповедовал и самый изуверский национализм, травил поляков и евреев, отрицал за Западом всякие права быть христианским миром.
Русская история явила совершенно исключительное зрелище — полнейшую национализацию церкви Христовой, которая определяет себя, как
вселенскую.
Тот же национализм проникает и в славянофильскую идеологию, которая всегда подменяла
вселенское русским.
Вселенский дух Христов, мужественный
вселенский логос пленен женственной национальной стихией, русской землей в ее языческой первородности.
Большое дело, совершенное Владимиром Соловьевым для русского сознания, нужно видеть прежде всего в его беспощадной критике церковного национализма, в его вечном призыве к
вселенскому духу Христову, к освобождению Христова духа из плена у национальной стихии, стихии натуралистической.
И в западничестве был партикуляризм и провинциализм, не было
вселенского духа.
К космической,
вселенской жизни человек приобщается через жизнь всех индивидуальных иерархических ступеней, через жизнь национальную.
Культура волапюка не может иметь никакого значения, в ней нет ничего
вселенского.
Мессианизм не терпит сосуществования, он — единственный, всегда
вселенский по своему притязанию.
Но мессианизм никогда не отрицает и биологически не истребляет другие национальности, он их спасает, подчиняет своей
вселенской идее.
Национальный организм, всегда представляющий собой бытие партикуляристическое, а не универсальное, не вмещает в себе
вселенского, всечеловеческого духа, но имеет претензию быть всем и все поглощать.
Но плодоносно, когда национальность творческими усилиями раскрывает в себе
вселенское, не обезличивая своего индивидуально-неповторяемого образа, но вознося его до значения всечеловеческого.
Мессианская идея —
вселенская идея.
И, наоборот, полное отрицание национализма может быть явлением глубоко русским, неведомым западному миру, вдохновленным
вселенской идеей о России, ее жертвенным мессианским призванием.
Таким путем угашается
вселенское нравственное сознание виновности всех и вся, всех народов и всего человеческого мира в ужасе войны.
Вселенские соборы собираются византийскими императорами, которые считаются церковным чином.
Мессианство всегда носит
вселенский характер.
Соборность церковная не есть какой-либо авторитет, хотя бы авторитет собора епископов и даже
вселенских соборов, а есть пребывание в общении и любви церковного народа и Духа Святого.
Император, в отличие от царей и королей, есть император
вселенский, и империя по замыслу есть
вселенская империя.
Вселенская церковь, не знающая деления на Восток и Запад, есть духовная основа единства человечества.
Неточные совпадения
— Печально, когда человек сосредоточивается на плотском своем существе и на разуме, отметая или угнетая дух свой, начало
вселенское. Аристотель в «Политике» сказал, что человек вне общества — или бог или зверь. Богоподобных людей — не встречала, а зверье среди них — мелкие грызуны или же барсуки, которые защищают вонью жизнь свою и нору.
И не одну сотню раз Клим Самгин видел, как вдали, над зубчатой стеной елового леса краснеет солнце, тоже как будто усталое, видел облака, спрессованные в такую непроницаемо плотную массу цвета кровельного железа, что можно было думать: за нею уж ничего нет, кроме «черного холода
вселенской тьмы», о котором с таким ужасом говорила Серафима Нехаева.
Дальше Лоскутов очень подробно развивал мысль, что необходимо, на основании абсолютной субстанции духа, создать новую
вселенскую религию, в которой примирятся все народы и все племена.
— Это уж я знаю, стоит или не стоит… — глухо отвечал «Моисей», ероша волосы. — Я этой Катьке пропишу такую
вселенскую смазь…
Правда, — усмехнулся старец, — теперь общество христианское пока еще само не готово и стоит лишь на семи праведниках; но так как они не оскудевают, то и пребывает все же незыблемо, в ожидании своего полного преображения из общества как союза почти еще языческого во единую
вселенскую и владычествующую церковь.