— Не отрицаю однако, что некоторым практическим умам
вполне можно сказать сердечное спасибо. Я ведь только против бесплодной изобретательности разума и слепого увлечения женским его кокетством, желаньишком соблазнить нас дерзкой прелестью своей. В этом его весьма жестоко уличил писатель Гоголь, когда всенародно покаялся в горестных ошибках своих.
Но все сказанное
вполне можно понять только тогда, когда видишь сплавщика в деле на утлом, сшитом на живую нитку суденышке, которое не только должно бороться с разбушевавшейся стихийной силой, но и выйти победителем из неравной борьбы.
— Видел, брат, видел, — сказал Смирнов, покровительственно хлопая учителя по спине. — Видел, видел… Настоящий ухажер.
Вполне можно дать браво.
Теперь это еще более напоминало «Пир во время чумы» и придавало общей картине зловещий характер, значение которого
вполне можно было определить, лишь заглянув под нахлобученные шапки мужиков, когда до их слуха ветер доносил порой вздымающие сердце звуки мейерберовских хоров.
Неточные совпадения
Кажется, этого совершенно достаточно, чтобы убедить читателя, что летописец находится на почве далеко не фантастической и что все рассказанное им о походах Бородавкина
можно принять за документ
вполне достоверный.
— Поэтому для обрусения инородцев есть одно средство — выводить как
можно больше детей. Вот мы с братом хуже всех действуем. А вы, господа женатые люди, в особенности вы, Степан Аркадьич, действуете
вполне патриотически; у вас сколько? — обратился он, ласково улыбаясь хозяину и подставляя ему крошечную рюмочку.
И — вздохнул, не без досады, — дом казался ему все более уютным,
можно бы неплохо устроиться. Над широкой тахтой — копия с картины Франца Штука «Грех» — голая женщина в объятиях змеи, — Самгин усмехнулся, находя, что эта устрашающая картина
вполне уместна над тахтой, забросанной множеством мягких подушек. Вспомнил чью-то фразу: «Женщины понимают только детали».
— Не больше? — спросил Самгин, сообразив, что на двенадцать тысяч одному
можно вполне прилично прожить года четыре. Нотариус, отрицательно качая лысой головой, почмокал и повторил:
— Я не понимаю, как
можно, будучи под влиянием какой-нибудь господствующей мысли, которой подчиняются ваш ум и сердце
вполне, жить еще чем-нибудь, что вне этой мысли?