Неточные совпадения
Очень характерно, что Л. Толстой и тогда, когда писал «Войну и мир», и тогда, когда писал свои нравственно-религиозные трактаты,
был безнадежно замкнут в кругу частной точки зрения на жизнь, не желающей знать ничего, кроме индивидуальной жизни, ее
радостей и горестей, ее совершенств или несовершенств.
Единое человечество не
есть существо, не
есть личность высокой иерархической ступени; она не имеет экзистенциального центра, не способна в своей сверхличной реальности к страданию и
радости.
Для Константина Левина деревня была место жизни, то
есть радостей, страданий, труда; для Сергея Ивановича деревня была, с одной стороны, отдых от труда, с другой — полезное противоядие испорченности, которое он принимал с удовольствием и сознанием его пользы.
— Вот это хорошо! — сказала она с таким видом, в котором заметна
была радость ястреба. — Это хорошо, что наколядовали столько! Вот так всегда делают добрые люди; только нет, я думаю, где-нибудь подцепили. Покажите мне сейчас, слышите, покажите сей же час мешок ваш!
Неточные совпадения
Но
радость их вахлацкая //
Была непродолжительна. // Со смертию Последыша // Пропала ласка барская: // Опохмелиться не дали // Гвардейцы вахлакам! // А за луга поемные // Наследники с крестьянами // Тягаются доднесь. // Влас за крестьян ходатаем, // Живет в Москве…
был в Питере… // А толку что-то нет!
Яков таким объявился из младости, // Только и
было у Якова
радости: // Барина холить, беречь, ублажать // Да племяша-малолетка качать.
На
радости целуются, // Друг дружке обещаются // Вперед не драться зря, // А с толком дело спорное // По разуму, по-божески, // На чести повести — // В домишки не ворочаться, // Не видеться ни с женами, // Ни с малыми ребятами, // Ни с стариками старыми, // Покуда делу спорному // Решенья не найдут, // Покуда не доведают // Как ни на
есть доподлинно: // Кому живется счастливо, // Вольготно на Руси?
В дому-то мало
радости: // Избенка развалилася, // Случается,
есть нечего — // Смеется дурачок!
— На
радости // Спасибо даже барину // Забыл сказать старик, // Зато крестьяне прочие // Так
были разутешены, // Так рады, словно каждого // Он подарил рублем!