Неточные совпадения
В конце
августа, рано утром, явилась неумытая, непричесанная Люба Клоун; топая ногами, рыдая, задыхаясь, она
сказала:
Накануне отъезда у него ночью раздулась губа. «Муха укусила, нельзя же с этакой губой в море!» —
сказал он и стал ждать другого парохода. Вот уж
август, Штольц давно в Париже, пишет к нему неистовые письма, но ответа не получает.
Вся история римского падения выражена тут бровями, лбами, губами; от дочерей
Августа до Поппеи матроны успели превратиться в лореток, и тип лоретки побеждает и остается; мужской тип, перейдя, так
сказать, самого себя в Антиное и Гермафродите, двоится: с одной стороны, плотское и нравственное падение, загрязненные черты развратом и обжорством, кровью и всем на свете, безо лба, мелкие, как у гетеры Гелиогабала, или с опущенными щеками, как у Галбы; последний тип чудесно воспроизвелся в неаполитанском короле.
Как же мне было признаться, как
сказать Р. в январе, что я ошибся в
августе, говоря ей о своей любви. Как она могла поверить в истину моего рассказа — новая любовь была бы понятнее, измена — проще. Как мог дальний образ отсутствующей вступить в борьбу с настоящим, как могла струя другой любви пройти через этот горн и выйти больше сознанной и сильной — все это я сам не понимал, а чувствовал, что все это правда.
И пошел одиноко поэт по бульвару… А вернувшись в свою пустую комнату, пишет 27
августа 1833 года жене: «
Скажи Вяземскому, что умер тезка его, князь Петр Долгоруков, получив какое-то наследство и не успев промотать его в Английском клубе, о чем здешнее общество весьма жалеет. В клубе не был, чуть ли я не исключен, ибо позабыл возобновить свой билет, надобно будет заплатить штраф триста рублей, а я бы весь Английский клуб готов продать за двести рублей».